Глава 4: Вайкунтха: Царство Божие #

Я странствовал один, взирая с изумленьем на земную красоту, на кою прежде я не обращал вниманья. Жилищем новым для себя избрал я дикую лесную чащу, постепенно позабыв про все, что прежде в жизни я видал.

Беспечно проходили месяцы мои и дни. И вот в один прекрасный день я в радостном волнении пришел в Матхуру, в славный город Мадхупури. Там от местных _брахманов_ я слушать принялся Шри Бхагавату и Предания святых мужей.

Потом, когда от них о девяти приемах преданности сведал, я заступил в сей лес, где снова встретил моего поводыря.

Он обаятелен и благолепен был как прежде. Меня увидев ниц пред ним простершись, тотчас поднял он меня и, заключив в объятия, счастливый, наделил благословением. Итак, всеведущий учитель мой особое ко мне явил расположенье.

По милости его, я в сокровенные допущен тайны был и непрестанно следовал его советам и учению о преданности Богу.

И очень скоро я почувствовал себя во власти непривычного любовного влеченья. Я утратил обладанье над собой. Я был способен только петь Господни имена. К Нему взывал я неприрывно: Гопал! Говинда! Кришна! Шри Хари! Мукунда! Любимый Сын Шри Нанды и Яшоды! Милостью меня Своей благослови! Любезный Друг смиренных жен пастушьих! Возлюбленный великодушной Радхи!"

Я Кришну во весь голос окликал и славил непрестанно всяким ладом. То вдруг в безудержный пускался пляс, неистовым рыданьем заливался. Дорог не разбирая, брел, куда глаза глядят, себя не помня, и не помня ничего на свете.

Однажды на лесной тропе мне Он привиделся, Господь, души моей Властитель. К Нему я тотчас устремился, чтобв обнять, но в нескольких шагах от моего Владыки ноги подкосились у меня и я на землю пал и чувств лишился.

В тот самый миг ко мне с Вайкунтхи на челне воздушном с неба слуги Господа сошли. Меня они подняли на корму и снова воспарили в небо. Когда я очи приоткрыл и огляделся, все вокруг меня уже иное было. Потрясенный, снова воротясь в сознанье, я узнал в спасителях моих – моих благожелателей старинных, с которыми имел я прежде разговор.

То было судно чудное, такое, коих не видал я прежде, челн воздушный несравненной красоты, сиянием затмивший звезды.

От восхищения я кланялся им в ноги непрестанно, покуда Божие рабы меня не подняли и, заключив в объятия, уверили, что лучше б мне преобразиться было в облик им подобный.

Их предложенье я решительно отверг, но тем не менее, мой облик, даденный на Говардхане мне, меняться стал, похорошел и приобрел черты друзей моих с Вайкунтхи.

Так вместе на челне волшебном плыли мы до рубежей Обители надмирной. И всю дорогу восторгался видом я чудесным за кормой и то и дело забывался от блаженства.

То взору открывались моему миры иные, то диковинные сферы мирозданья, то вселенские покровы, кои посещал когда-то я. И делалось неловко мне и стыдно всякий раз, когда правители вселенских сфер и подданные их читали мне благоговейные молитвы. Взгляд вперив в наш челнок, молитвенно сложив над головой ладони, они венки цветочные нам предлагали, сладкий рис и прочие дары завещанные Божьим словом.

Под гимны обожания с коленопреклоненьем, я на челне волшебном уносился дальше в высшие миры. Пред взором проносились у меня обители бессмертья и свободы, которые теперь казались мне ущербны и никчемны. Минуя край столь вожделенной всем свободы, наш корабль достиг чертогов Шивы.

Сойдя с челна, я восхищенный поклонился Махадеву и Его супруге Уме. Благой Владыка мира отвечал напутственным мне словом, полным доброты и уваженья. Дальше путь лежал мой в те высоты, к чьей гирлянде славы неспособны прикоснуться мысль и слово. В те высоты, где раскинулась благословенная обитель Бога, славная Вайкунтха.

Господни вестники сказали мне, когда мы встали пред вратами золотыми: Ты здесь побудь мгновение, покуда мы вернемся с разрешеньем от Владыки допустить тебя в Его градские стены.

Восторг убавь и стань покоен. Глазами освещенными любовью наблюдай за волнами чудес в бескрайнем океане. Чудес, которых ты не видел прежде и помыслить о которых прежде не умел.

Гопа-Кумар сказал:

- Друзья мои исчезли в городских пределах, и я как велено мне было, их остался поджидать. Спустя мгновение за мною вслед к вратам златым приблизился чудесный некто.

Он восседал на золотом челне и роскошью нарядов затмевал, наверное, богатства всех миров. Над ним из высших сфер играла музыка, под звуками которой мое сердце заходило от восторга. В его обличьи я узнал единого Владыку бытия.

Решив что предо мною Сам Господь Всевышний, я ступил ему навстречу, возопив: "Владыка, я твой раб и на Тебя вовек я уповаю!" и рухнул перед ним, простершись ниц. Но он, меня заслышав, уши лишь прикрыл в ответ и мне велел умолкнуть.

"Я не Господин, я лишь слуга слуг Божьих," сказал он мне и в город свой ступил. Через мгновение к вратам приблизился еще один муж благолепный, что пуще прежнего красавца был красивее и благолепней.

На этот раз я точно был уверен, вижу пред собой Верховного Владыку бытия, который, завершив Свои забавы в бренном мире, возвращается к Себе в нетленную обитель.

В ответ моим поклонам и молитвам, он ласково мне улыбнулся и сказал все то же, что его товарищ до него и путь продолжил.

За ним в град Божий потянулись бесконечной чередой такие же прекрасные мужи, и вскоре я со счета сбился — кто в одиночку, кто вдвоем, а кто-то целою толпой – один другого лучезарней и прекрасней.

Я, взглядом провожая их, весь трепетал в благоговейнном восхищеньи. Я кланялся, вставал и снова падал, молитвы исторгая непрестанно. И всякий раз от них я слышал ласковое, дружеское слово утешенья.

Одни с собой несли предметы подношенья, другие были налегке, хмельные вкусами покорной преданности и служенья.

Умы и чувства их и вместе и в отдельности поглощены служением все были и украшались мириадами оттенков наслаждений, что сопровождают богопоклоненье.

Забывшись от восторга, преданные души Господу молитвы подносили, кланялись в почтеньи и иные чудеса покорности являли. Все части их телесного обличья добавляли красоту их украшеньям, дабы в полной мере пред очами Господа достоинства свои явить.

Они превозносили чудеса забав Господних, Повелителя всевластной Госпожи Удачи. Победоносным Государем величали Господина своего и к лотосным Его стопам покорно припадали.

Одни пред Богом представали с семьями со всем добром, иные к Богу шли, оставив домочадцев и имущество за городской стеною.

Кто-то погруженный в собственные мысли нищим приходил к Владыке, одинок, мечтая угождать во всем лишь Богу.

Но были и такие, кто телесные черты свои менял и украшенья и приемы поведненья и обличие по мере приближенья к Богу, одно пленительней другого всякий раз.

Кто в человеческом обличьи представал, кто в обезьяньем, были боги здесь и демоны, и были мудрецы. И многие по внешним признакам и поведению принадлежали к обществу сословий и чинов.

Там царь небесный Индра, мне казалось, был, владыка небосвода Чандра, тысячи блистательных богов, - с тремя глазами, четырьмя главами, с четрырьмя, с восьмью руками, с тысячею лиц.

Позднее я поведаю тебе, откуда в царстве Божием многообразие такое обликов и черт у слуг Господних. Кто счастлив в преданности Кришне, тот не может безобразным быть.

Тела у тех, кто населяют Божию обитель, лишены вещественных привычных людям свойств. Отсюда, в бренном мире нет примеров, чтобы описать достоинства существ, что обитают в царстве Божьем. И даже слов нет, чтоб изобразить.

О мой любезный _брахман_, разум ограничен твой, поскольку все, что ты воспринимаешь, - тленно. Вот почему я вынужден к примерам в описании владений Божьих обращаться, чтоб тебе облегчить пониманье Божьих дел. Но пусть Господь меня простит за дерзость эту.

Хотя в Вайкунтхе существуют высшие и низшие чины, все обитатели ее испытывают счастье в равной мере. Подчинение не отрицает счастья.

Меж обитателями царства Бога нет вражды. Не свойственны им страх и зависть, прочие изъяны нрава. Тогда как добродетелям их счету нет.

На вид Господни слуги нам напоминают охотников до наслаждений, каковые всем привычны в здешнем мире, между тем они – мужи святые, и они свободны от обмана.

Господни слуги в совершенном виде неизменны, и при этом в играх с Ним они являют бесконечные преображения.

Итак, при равенстве друг перед другом жители Вайкунтхи проявляют бесконечное разнообразье обликов и нравов. В обители надмирной безмерно все и все бессчетно, даже их небесные ладьи.

Порою в ней преобладают яркие цвета богатств – каменьев дорогих и злата. Порой ее цвета приобретают бледно белый, лунный отблеск.

Постичь, частично даже, Божию обитель можно лишь с ее соизволения, никак иначе. И объять ее нельзя ни зрением, ни мыслью.

Кому не даден дар прямого восприятия, не может ни понять, ни разглядеть Вайкунтху. К тому, что сказано, мне нечего добавить.

От вида благолепия Вайкунтхи блекнет счастье единения с всеобщим Бытием, становится неловко за себя, за то, что некогда желал соития с Всевышним. От красоты Вайкунтхи прошлые желанья исчезают, не оставив следа.

В Господнем царстве осознал я ясно – путь преданности принимают только те, кто самоудовлетворен, кто более желаний не имеет, свободен от тревог, отверг все, что имеет и что знает, кто дружбу водит с Божьими рабами, кто от сора суть умеет отличить.

При виде этих чудных лиц, я постоянно возвращался к мысли, - каким быть должен господин, когда слуга его богаче и могучей повелителя вселенной!

Так у Господних врат, я трепетал в восторге. Я падал на колени, поднимался, падал вновь. И это б продолжалось вечно, если бы друзья мои не воротились и не подхватив меня, не повлекли в пределы городские. И я свидетелем чудес был новых, таких, какие не способен описать тысчеустый змей Ананта, даже за столетие Творца.

Мы миновали несколько ворот, пройти через которые мне стража дозволяла всякий раз лишь после одобренья их начальства.

И всякий раз я, наблюдая, как привратники поклоны отбивали воеводе своему, в нем, в воеводе видел Повелителя вселенной. И всякий раз с благоговеньем падал ниц и возносил ему смиренные молитвы.

И так бы продолжалось бесконечно, если б милосердные друзья мои не описали мне особые приметы истинного Бога. Меня они молитвам научили обращенным к Нему и правилам общенья и почтенья.

Мы скоро миновали благолепные цветущие края, с красивыми дорогами, домами и вратами, внезапно оказавшись в дивном месте, пред роскошеством которого поблекло все, что прежде взору моему открылось.

Я тотчас поспешил к высокому дворцу, у подступах которого толпа стояла в явном ожиданьи. Великолепие, величье, красота доведены в нем были до предельной меры. Сияя светом миллионов солнц и лун, дворец тот разум затмевал и очи.

Во внутренних покоях в глубине огромной залы я узрел четверорукого Владыку бытия. Он восседал непринужденно на златом престоле, что был отделан тысячью блистающих камней.

Подушки шитые изящной, лебедино-белой нежной тканию, сияли безупречной чистотой. А мягкий валик, на котором Он покоил левый локоть был похож скорей на полную Луну без пятен. Властелин Вайкунтхи оказался Юношей во цвете нежных лет, отрада для очей и сердца.

В сияньи Его дивных и любезных взору членов блекла благодать прохладной тучи, укрощающей жестокий летний зной. В Его сияньи краше делались Его гирлянды, платья, помаженья, которые уже прекрасны были в блеске самоцветов, убранных в чистейшем злате.

Четыре исполински сложенные руки лучезарностью своей преумнажали красоту Его златым запястий и колец наручных. Бедра были убраны в златистые шелка. В серьгах изящных отражался блеск румяных щек Его лучистых.

Грудь украшал чудесный Каустубха - самоцвет, а раковину шеи обвивала нитка жемчугов белесых. На лунном лике добрая святилася улыбка. Глаза искрилися задорным нежным светом.

Сочувствие и благонравье отражались танцем на бровях Господних. Супруга добрая Его, Рамā, почтительно пред Ним держала зелье из пьянящего ореха, что, очевидно, Повелителю по вскусу было.

Цвет душистого ореха делал красные как _бимба_ губы Господа еще краснее и еще прелестней, и блеск их отражался на Его зубах столь безупречных белых, как цветы _кадамбы_, в блеске коих добрая искрилася улыбка. Движения Его и речи завораживали взор, пленили сердце преданных рабов в Него влюбленных.

Дхарани ловко чашею ловила жеваный Его хмельной орех и взглядом брошенным, как будто невзначай, Ему любовное признанье посылалала. Сударшана и прочее оружие Его со знаками отличья на своих главах Ему собственнолично поклонялись.

Вокруг Него толпой стояли слуги, вознося хвалебные молитвы, и держа дары, и образы их дивно походили на прекрасного Владыку. Их рукам особо прелесть предавали подношения, опахала власяные и сандальи.

Гаруда, Шеша, Вишваксена, предводители сообществ слуг в почтеньи перед Господом склонялись, витиеватым языком Ему хвальбы слагали.

Шри Нарада плясал и пел, под звуки струн сладкоголосой вины и это так искусно и забавно было, что Господь и спутницы любезные Его – Камала и Дхарани, порою удержаться не могли от смеха.

Чтобы радости добавить верным слугам, что не чают жизни без Него, Владыка то и дело стопы выпрастал, Себя как будто предлагая для служенья. Его великолепие безмерно.

В восторге упоения я позабыл наказ моих друзей, как следует приветствовать Владыку. Я закричал в неистовстве: "Гопал, о Жизнь моя!" и бросился к Нему, чтоб заключить в объятья.

Окинув незнакомца острым взглядом, стража Божья мне закрыла путь, лишив меня надежды и повергнув во оцепененье. Я возопил беспомощно, не зная, как мне быть, как выразить Ему любовь, мой разум помутился, я как стоял, так пал без чувств на землю.

Господни слуги подняли меня, и отнеся поодаль, принялись в сознанье приводить. И я, очнувшись, возопил. Из глаз моих потоком лились слезы, я не поспевал их утирать. Взор мой туманен был. И все объято было мглою.

И я Его услышал голос. Голос добрый, нежный. Голос из сердечной глубины: "Дитя, очнись! Приди ко Мне и будь навек со Мною!"

И не было предело счастья. Я лясал безумием объят, и спотыкался, падал, поднимался, снова в пляс пускался. Стоило немалых сил Господним слугам усмирить меня, вновь возвратить мне твердость духа.

Всевышний произнес: "Добро пожаловать ко Мне, дитя Мое. Я счастлив встретиться с тобой в Моих чертогах. Я давно о нашей встречи помышлял!

Друг мой любезный, много жизней ты не удостаивал Меня своим вниманьем.

И всякий раз бесплодные надежды Я лелеял, глядя на пути твои и думал, что, возможно, в этой жизни иль грядущей или той, что будет после, эта добрая душа ко Мне оборотиться.

Я искал предлога, друг Мой милый, чтоб тебя доставить в высшый Мой предел, при этом не поправ закон извечный, тот, что Самолично сотворил.

Но ты немилосерден был ко Мне. Я от тебя все ждал благоволенья. Когда ж терпенью Моему предел пришел, Я порешил, закону вопреки, тебе последнее рождение устроить.

Дитя Мое, в краю благословенном Говардханы, в той обители, что всех милее Мне, Я Самолично стал твоим поводырем, твоим учителем по имени Джаянта.

Сегодня наконец Моя мечта сбылась. Будь здесь со Мною навсегда и упивайся общим нашим счастьем.

Сказал Гопа-кумара:

- Пьяненный хмелем Божьих слов, я вымолвить не мог ни слова. Мысли путались мои. Ни благодарственных речей, ни восхищения уста исторгнуть не способны были.

Пред нами появились юные флейтисты, облаченные в пастушьи платья, вроде моего. С задорным смехом, с криками они меня в свой круг уволокли и упросили им сыграть на флейте.

Я принялся, на милой сердцу флейте выводить напев, как это делал в бытность первой юности моей на Говардхане. И то и дело взглядывал на Мадхаву, на Бога моего, на океан безбрежный всех искусств изящных. Лик Его и лики Его свиты удовлетворенье излучали.

Но вскоре пробил срок собранью и когда по просьбе Лакшми гости расходиться стали, все внутри меня восстало против. Не желал я своего Владыку покидать, покуда Божья стража убедила сделать меня это, проводив учтиво до дверей.

Хотя в Вайкунтхе всяк при поступленьи наделяется природою величья и богатства, я умел себе не изменить. Великолепье, величавость чуждые моей природе так и не привились мне. Я облик сохранил пастуший мой и сохранил нетронутой мою наружность.

Все существа в Вайкунтхе получают образ счастья, сознающего свое существованье. Всякий по желанию любой приобритает облик, коий дальше можно сохранить иль изменить в миг всякий.

Величие присутсвует в Вайкунтхе даже там, где кажется его не и быть должно. Свое величье даже очевидное Господни слуги никогда не замечают, и, напровтив, видят вечно нищими себя. В том есть отдельная особенность Вайкунтхи.

Но как бы ни было, я продолжал быть верен собственным привычкам и вниманье уделял особенно тому служению, к которому я был приучен предже. Еще я перед Богом, перед свитою Его всегда себя держал ничожной тварью.

Тогда я заключил что милостью Всевышнего сорвать мне удалость заветный плод, которого я жаждал в прошлых жизнях.

И вот оно, немыслимое счастье! Я наконц достиг чертогов высших! Владыка мой – Сам Всемогущий Бог! И милость Его чудна и прекрасна!

В прошествие времен по доброте Господней я заполучил возможнось лично услужить Ему – омахивать Владыку опахалом, насладжаться, видя, как Ему приятно слушать было музыку моей свирели.

Порой непроизвольно, по привычке, восклицал в сердцах я: "Кришна! О Гопала!"

Случалось, обратившись к небу, песни пел, молитвы сочиненные в стихах про игры вольные Его в Гокуле, про славные в лесном краю дела.

Порою местные, найдя меня вне царственных покоев, по доброму, но снисходительно внушали мне о богопочитаньи, выставив себя учителями пред учеником.

Народ Вайкунтхи так увещевал меня: "Ты, милая душа, все ж не обязан Бога всех богов так запросто, на равных поминать. Ведь нам незыблемые дадены молитвы, - для оглашенья славы Божей, Его величия и мощи. Молитвы даденые всяк повинен чтить.

Чтоб покарать злодеев, чтобы праведников защитить, чтоб одурачить Камсу, наш Господь обманчивою силою Своей сокрыл Себя в пастушечьем обличье.

У Божьих слуг обычно не в чести рассказы про Его обман и чары. Притчи эти первым дело предназначены для новичков, несведущих в приемах верного служенья, и в притчах этих точно славы Божьей нет".

Но между ними были те, кто говорил, что Божие дела, пусть и непостижимы, происходят Его волей, потому, в том нет вреда, чтоб воспевать их славу.

Но были и немногие, кто возражал им всем, порой не сдерживая гнева: "Вы глупые созданья, замолчите. Кто внушил вам этот вздор?!

Шри Кришна столь любезен, что хвала любой Его забавы – благотворна будет для души и будет Самому Ему приятна!"

Сказал Гопа-кумара:

- Сначала речи жителей Вайкунтхи показались неприличны мне. Потом я, поразмыслив, принял их, хотя во глубине души остался с ними несогласен.

Мне было горестно не видеть мой любезный образ Шри Гопала, игр Его, прекрасных Его черт.

И вот однажды я узрел Всеведущего Господа в обличьи Сына Нанды. Лакшми с Дхарой вдруг преобразились в Радхику и Чандравали, свита их в знакомых пастушков.

Но у меня в душе тоска была как прежде от того, что Господа и спутников Его я видел среди роскоши, но не в лесном краю во Врадже.

Случалось, правда, позже, что в садах Вайкунтхи мне Всевышний виделся, как будто в рощах Враджи Он увеселеньям предается и стада коров в угодьях царства Божьего пасутся. Бывало видел я Всевышнего привычно, на престоле в блеске воссияющим, в богатстве, но обличием он мне напоминал Владыку моего - Гопала.

И от того, что я осознавал величье Бога, помнил о достоинстве Его, мое к Нему благоговенье, преклоненье перед Ним, мешали излиянию моей любви и пущее унынье порождали.

Ту ласку, что испытывал в молитвенном воззрении Гопала, - в объятьях, в поцелуях, в дружбе с Ним – я в царстве Божьем испытать не мог, - то душу мне терзало нестерпимо.

Бывало мой Господь с числом немногих избранных друзей внезапно изчезал из виденья Вайкунтхи, оставляя прочих обитателей ее скорбеть в разлуке со Владыкой сердца.

На все мои расспросы о причине странного изчезновенья, спутники Его мне всякий раз уклончивый ответ давали, намекая, дескать, тайна есть великая сия, сокрытая от взора недостойных. Сколь над этою загадкою не бился я, мои усилия все тщетны были.

Но я заметил – всякий раз, когда я делался настойчив в изысканьях, Владыка мира тотчас появлялся перед нами, прекратив тем самым тяжкие терзанья наши, души наши затопив в бескрайнем океане наслажденья.

Когда ж по свойственной ему природе ум мой делался смущен, великолепие Вайкунтхи скоро мне покой внушало и рассеивало мрак подобно солнцу во душе моей.

Когда предмет моих желаний виделся недостижимым мне, когда душа тоской охвачена бывала, я вспоминал обыкновенно корень моего душевного незавершенья, и само памятование о нем мне облегченье приносило.

"Сомнения прочь – в минуты тягостные я твердил несчастному уму – ведь ничего желаннее Вайкунтхи нету в целом свете. Покоен будь и будь доволен ты.

А ты, метущееся сердце, призови себе на помощь разум и не поддавайся низменной природе. Тебя неверье не достойно. Ведь знаешь ты, предел мечтаний – вечное в Вайкунтхе житие. Ты сотни доводов перебери и убедишься в том, что в царстве Божьем бытие – есть цель конечная существованья".

Закончив наставления уму, я наблюдал себя в обличьи сознающего свое существованье счастья и непрервыно ощущал то, что казалось высшим счастьем, изумленьем, остротою чувств от поклоненья Повелителю Вайкунтхи.

Так жизнь моя в Вайкунтхе протекала - то в необузданном блаженствии, то в угнетении души. Однажды довелось мне говорить с святым скитальцем Нарадой, меня заставшим в тихом месте, где искал обыкновенно я душевного покоя.

Ярчайшая звезда в созвездьи милосердных душ, жемчужина в сокровищнице преданных рабов Господних, безмерный кладезь сладких вкусов преданности Богу - он снова жизнь вдохнул в меня, благославил, божественною дланью прикоснувшись к моему челу – той, что обычно держит лютню он свою.

Шри Нарада сказал:

- Ты сын пастуший, милость необычную стяжал от Повелителя Вайкунтхи. Но судя по тому, как бледен лик твой, я осмелюсь заключить, что и в надмирном царстве не обрел желаемого ты счастья. В краю блаженства даже не нашел покоя.

Открой мне тайну, как случилось, что страдание и боль ты терпишь там, где их не может быть в помине? Мне никогда еще не доводилось видеть здесь кого-нибудь в столь жалком состояньи.

Сказал Гопа-кумара:

- Я встретить счастлив был хранителя сокровищницы знаний и благожелателя и друга моего, кто был мне как учитель. Ему я с радостью открыл все тайны сердца.

Услышав мою повесть, Нарада задумчиво вздохнул и оглядевшись, наклонился к уху моему и молвил еле слышно.

Нарада сказал:

- Ты разуменьем верно заключил, что ничего превыше нет, чем Божье царство. Истина сия не подлежит сомненью.

А между тем, ты все еще желаешь лицезреть веселые забавы Божьи, те, что виделись тебе в глубоком созерцаньи. Желаешь здесь в Вайкунтхе усмотреть в подробностях все то, что видел в тайных грезах.

Те игры Богу Самому приносят высшее блаженство. И они чаруют сердце, это правда, как и то, что их возможно воспринять лишь милостью особой. Они есть самая оберегаемая тайна, к которой можно прикоснуться, лишь стяжав любовь такого рода, что бытует между обитателями Враджи. Естественно, подобные забавы недоступны взору моему.

Они проистекают в запредельном бытии, что простирается над всем существованьем, где Божие рабы извечно очарованы любовью. Преданность твоя Владыке мирозданья вознесла тебя в Его обитель, где забавам, о которых грезишь ты, не может быть и места.

Здесь в Вайкунтхе, в царстве роскоши, могущества, величья не надейся, что когда-нибудь узреешь самую таинственную тайну.

Но теперь забудь печали и взирай на Господа Вайкунтхи как на милого душе твоей Гопала. Для тебя Они путь отличны будут.

Тогда и здесь душа твоя исполнится безмерного и прирастающего каждый миг блаженства.

Сказал Гопа-кумара:

- Слух мой как будто против моей воли возжелал из уст святого старца мнение услышать о суждениях, которые мне прежде в том блаженном месте довелось узнать.

Возможно от природной скромности, возможно от смущенья, я не решался старцу просьбу изложить мою. Но он, всеведущий кудесник, величайший из учителей, читал меня как книгу.

Чтоб усладить мой слух и свой язык потешить, он коротко поведал мне о том, что ум мой в царстве Божьем занимало.

Шри Нарада промолвил:

- Боже упаси, тебе, мой друг, подумать, что деревья здешние, кусты и травы, звери, птицы состоят из праха в косной плоти.

Все существа здесь – это свита Кришны. Они – суть счастье во плоти, что сознает свое существование. Обличия они имеют те, что дозволяют наибольшее блаженство им испытывать в служеньи Господину.

Они себе приобретают те цвета и очертания, что есть у их любимого обличья Господина.

Обретя возможность быть подобны образу Владыки, эти существа себе стяжали свойства и обличья мудрецов, богов, людей, волхвов, провидцев, рыб и черепах и всяких прочих тварей.

Кто вепрем сделался, кто человеком-львом, кто карликом, кто третий глаз имеет, кто четверорук, а кто как Махапуруша имеет десять сотен глаз.

Средь них тысячелики есть, с обличьем божества огня иль ветра. Одни о четырех руках, другие о восьми, двенадцати и более, в нарядах разных, в разных украшениях, имеющие разные предметы и телесные знаменья.

Всякий, кто вознесся в царство Божье, тут же продолжает отправлять такое же служенье Кришне, к какому вкус развил в земном существовании. Но здесь служенье это ярче, в новом платье, облике и новом настроенье, годном для сношений с Господом особенного рода, в кои раб Господний погружен.

В Вайкунтхе всякий Божий раб Владыку мира видит в том облике, который соответствует их виду отношений, Цвет тела Господа и личностные свойства явлены по-разному бывают в разных видах поклоненья.

Тот вид блаженства, что рабы Господни ощущали прежде, они испытывают нынче здесь в надмирном царстве. Оно присуще их природе, неприрывно, прирастает каждый миг и вечно ново.

Но как и прежде, преданные слуги лицезреют Господа в обличии, что сердцу близко их, с чертами, кои более всего им любы. Уповают слуги Божьи лишь на то, что вечно будут Господу служить в своем любимом настроеньи. Они, достигши совершенства веры, мудростью своею несомненно превосходят всех святых.

Так поклоняются они любимому обличию Владыки в благолепных и богатых городах, где океан блаженства непрестанно расширяет берег.

Но есть и те из слуг, кто не бывает привлечен к какому-либо одному Его обличью. Такие избранные души Господу в любом Его обличии служить готовы.

Одни Господни слуги почитают восьмисложную молитву, а иные чтят молитву обращенную к Супругу доброй Лакшми. Они, расставшись с бернной плотью, обретают вечный кров в Вайкунтхе.

Всякий обитатель в царстве Божьем счастлив свойственным ему лишь счастьем, о котором грезил он, которое себе предпочитает. В отношеньи вкусов здесь господство высшего над низшим с равенством вполне сосуществует.

Подобно вкусам Божие обличья равноправны. Он одинаково убежище дарует всем, в каком бы облике не низошел на Землю - Нары-Нараяны, Капилы, Даттатрейи, Парашары, Джамадагни – все они могуществом и милостью равны.

Он также в облике Божеств Себя являет, в виде Ягьяшвары, Вишну, тех, кого ты видел в Сваргалоке и других высоких сферах бытия. Он принимает облик Черепахи, Рыбы, Коротышки, Человека-Льва и Вепря.

И каждое из Божьих воплощений действует путем Своим и собственным названьем обладает, при этом все они суть - во плоти Блаженство, сознающее вещественность Свою. Различные по виду, в сущности Они - Едины.

Различье не обманчиво меж Ними. Они различны меж Собою даже более чем души всех существ. Различие меж обликами Бога выявляет силы разные Его, которые участвуют в забавах. Различье Божьих обликов порождено различьем в настроеньях верных Ему душ.

Разнообразие сие не то же самое, что разница меж сущностью и зримым ее видом, как например меж солнцем и его отображением в воде.

Господни облики скорее – солнце, что едино, неделимо в небе, но по разному глядится на земле.

Все Ипостаси Бога – суть Одно, как знание и счастье – что на первый взгляд различные понятья, но по сути оба есть одно, поскольку происходят из сознанья.

Так Кришна, спутники Его, Его обитель видятся в обличьях разных и местах, во сне и в прочих состояниях сознанья. Между тем они все составляют суть вещественность одну, при том что не теряют меж собой различий. Когда одна довольна Божья ипостась, все прочие довольны тоже.

Господь Вайкунтхи, Кришна, в многочисленных местах Себя являет и обличьях для того лишь, чтобы радость доставлять Своим разнообразным слугам.

Шри Брахма истину сию постиг, когда похитил Кришниных телят и пастушков в лесу во Врадже. Что до меня, ее я осознал, гуляя по дворцам в Его великолепном граде.

Непостижима сила Высшего Владыки, и при том Он сокрыть не в силах ничего от беззаветно преданных Ему слуг милых.

Когда Верховный Бог одновременно поглощает угощения от тысяч жен, отдельно каждая из них считает, что она одна Супруга потчует в своем дворце и первым от нее Он принимает пищу.

Порой какая-то из Божьих сил проявлена бывает в обособленной душе, которая для созданного мира делается полновластной ипостасью Божьей. Ученые мужи такую душу чтят наравных с всемогущим Богом.

Удача всемогущая, - Богиня Лакшми делит славу с Повелителем своим, Шри Кришной. Она – Его любимая Супруга, в Ней воплощено сознанье, счастье и существованье.

Она покоится вовеки на Его груди и предана Ему всецело. Все воплощения Богини неотличны от Нее, как неотличны Кришны воплощения от Кришны.

Средь ипостасей Лакшми есть одна, которая Богиней счастия слывет в подлунном мире. В ее верховной власти даровать и отбирать удачу. Но ее презреют души, что уже свободны иль свободы ищут, иль себя вручили Высшему Владыке.

Известно, что любой служитель, даже вновь прибывший, Господу дороже вечно переменчивой Лакшми, Богини счастья.

Следует понять, что наряду с Богиней счастья есть богиня добрая Земля и прочие супруги Высшего Владыки: Все созидательные силы Бога к одному разряду сил Его принадлежат.

Лакшми, Богиню счастья, также величают совокупною, всесильной Ворожеей, всемогущей Льстицей.

Она есть совокупное блаженство, сознающее свое существованье. И Она пребудет подлинно и вечно, и пребудет без начала и конца, и суть Ее не поддается описанью.

Она есть мать, которая дает рождение бесконечным видам счастья, проявляющихся при служеньи Богу. Через Богиню Всемогущий Бог Свое разнообразье свойств являет.

Так очевидное различье Божьих слуг, служенья Богу, Божиих миров, и Божьих дел – все происходит от Его Богини.

Кто служит Богу с чистым сердцем, понимает нрав Ее, Ее дела. Но для ума смущенного лукавым рассужденьем, Божия Раба всегда не постижима.

Из двух Господних сил Она есть та, что высшее иммет положенье. Потому ее верховной называют силой. Она самостоятельна в путях Своих и имя Ей - Природа.

Она имеет много производных ипостасей, названных по имени плодов Ее. А призрачная сила – прелесть (_майя_), заключившая в себе вещественные свойства, - только тень и отражение Ее.

Из прелести творится зримый мир. Она собою воплощает ложнось, область мрака, потому не может быть описана вполне. Она первоначальна, но не вечна и она для душ творит круговорот событий, дел.

Явившись собственной особою, она господствует над восьмисложной оболочкой бытия. Поскольку преобразованья бытия над нею не имеют власти, она над действием бытует. Потому ее надмирною природой величают.

Лишь превзойдя ее, возможно быть свободным или Богу предан быть. Она воспроизводит видимое мироздание, которое не более действительно, чем хитрая уловка ворожея.

Однако все, что Божья прелесть сотворяет, видится как подлинная сущность, наподобие творению кудесника Кардамы и других премудрых старцев, приобредших власть от воздержанья, овладенья силами природы и иных приемов тайных.

Господь Шри Кришна – Он один, кто воздает душе плоды добрых дел. К Его стопам склоняются все старцы, овладевшие таинственною силою природы. И все то, что создано Его особой силой, - вечно и пребудет над обманом, как и Он.

Все воплощения Шри Кришны, Бога Собственной Особой – неотличны от Него. Он – Их источник. И как вечен Кришна - так и воплощенья Его вечны.

Шри Кришна – суть Источник всех Господних воплощений. Потому как превосходит Он достоинствами всех иных, Он суть - Всевышний. Кришнины отличья от других существ известны словом "достояния".

Шри Кришна также и от Господа Нараяны отличен: сошествуя в мир сотворенный, Кришна в полной мере проявляет достояния, которые присущи лишь Ему – очаровательность и прочьи славные черты, которые, однако, ведомы лишь тем сердцам, что мягки сделались любовью.

Впрочем слуги Божьих Воплощений обретают счастие в служении любовном, что сердцу более других им близко, что ответствует душевному настрою их.

В зависимости от приема поклонения Ему, Всевышний награждает душу разными дарами. Поэтому, всяк, кто своей достигнул цели, не бывает никогда неудовлетворен.

Господни игры ширятся в многообразии несчетном. Промысел Его безбрежнее и глубже миллиона океанов. И разнообразие забав влечет к себе рабов Его, разнящихся между собою настроением. Умом постичь достоинства Владыки невозможно!

При всем разнообразьи бытия, Господня милость к каждому творенью совершенна, поскольку души, преданные Богу в разной мере, тем не менее таких пороков лишены, как зависть и злобливость. Слуга Господний, следуя своей природе, обретает высшее предельное блаженство во служении, которое ему по вкусу.

Поскольку преданные Господу создания поглощены природою своей, что состоит из вещности, сознанья и блаженства, им чуждо счастье низшего порядка – не прельщают их ни радости от обладанья миром, ни раздумия о сущностном единстве бытия.

Неравенство средь преданных Господних слуг – весьма условно и основано на виде услуженья и на виде упоения, которое испытывает Божий раб от отношений с Богом.

В Вайкунтхе среди местных жителей одни принадлежат к разряду вечных спутников Шри Кришны, а иные прибыли сюда по милости Господней, удостоившисть Его соизволенье получить.

Они питают безусловно в равной мере наслаждение от поклоненья Богу, тем не менее средь них различье есть. Оно основано на близости к Верховному Владыке.

Хотя все слуги равны Богу, ибо вечны как и Он, меж ними – меж слугой и Господином - тем не менее, различье есть. Различье это подлинно и вечно.

Слуги Божьи с Ним равны в том смысле, что как Он они имеют тело, сочлененное из вещности, сознанья и блаженства - при том, что Кришна обладает некими непостижимыми чертами, привлекающими душу упоительным блаженством от служения Ему – блаженством, от которого они себя считают исключительными слугами у лотосных Господних стоп.

Все сказанное справедливо в отношении Господних воплощений. Они все неотличны от Шри Кришны, ибо воплощают все в себе блаженство, знание и вещность. Но Кришна хоть и мнится неотличным от Своих проистечений, все же между Ним и Ими есть различье, и не только в том, что Он источник Их, но в том что Он имеет свойственное лишь Ему пленительное обаяние.

Одни вещают, что Шри Кришна – исключительное воплощенье совершенной вещности, сознанья и блаженства. Это так. В конце концов Он – Дух верховный. Но при том вся свита Кришны состоит из сущностей свободных – что собою тоже воплощают высшй Дух.

Такое равенство осуществляется особой силой Бога, - Его игривою особенностью нрава. Едва Шри Кришна принимает облик соответствующий настроению игры, она воспроизводит нужное разнообразие блаженства для служенья.

Сказал Гопа-кумар:

Тогда я вопрошал у старца:

- Господин, обличья Бога наподобье Пурушоттамы – Владыки Нилачалы, явлены во множестве в земных пределах. Их считаешь ты блаженством, знанием и бытием во плоти.

Единый Бог, чья плоть – блаженство, сознающее свое существованье, предается играм, находясь одновременно в разных обликах и разных местоположеньях.

Тогда что в том дурного если обликам Господним поклоняться, принебрегнув прочими приемами служения Ему? Мне думется, поклоненье изваянью благодатно в высшей степени для всякой Божьей твари.

Ответь мне, старец, почему в Преданьях древних разные на счет сей слышатся соображенья, каждое из коих истинным слывет? В моем понятьи, мнения святых мужей в Преданиях, противоречить не должны друг другу.

Шри Нарада, учитель первый среди указавших путь служенья через поклоненье Божьему обличью в храме, мой вопрос услышав, с места поднялся и, заключив в объятия меня, промолвил:

Нарада сказал:

- Обличья Божьи, о которых помянул я, меж собою равнозначные и не отличны от Первейшего Обличья Бога. Путь поклоненья Изваянью невозможно переоценить.

Кто поклонияется обличью Бога – будь то образ древний, новый или вымышленный даже – верно связан с Богом и ему паденье не грозит во грех, пусть даже он пренебрегает прочим долгом, заповеди Божьи не блюдет.

Напротив, праведниками следует считать всех тех, кто почитает Изваянье Божье, ибо это есть первейшее служение Ему. Кто почитает Божий образ, пожинает лучшие плоды существованья.

Добиться совершенства можно, даже преклоняясь пред травинкою — конечно, если в ней ты Божие узришь существованье – иль произнесешь хотя бы раз или услышишь имя Бога - даже звук, напоминающий о Нем.

Никто в сознаньи здравом поносить не будет поклоненье образу Его, в котором Он Себя являет Лично и который пробуждает поминанье Бога. Образ, о котором все гласят молитвы, и которому посвящены все способы любовного служенья.

Кто надлежащим способом Шри Кришну почитает в изваяньи, тот никогда хулить не будет верных Его слуг. Случись такому ненарочно быть, Господни слуги не несут в сердцах обиды, но напротив восхваляют оскорбителей своих.

Бывает так, иные вымышляют образ и зовут его Господним изваянием, но в действительности отличают образ Бога от Него.

Они пред Божеством склоняются, но видят в Нем лишь камень, тлен и вещь. У них почтенья нет ни к Божьим слугам, ни к иным Его созданьям.

Своею набожностью гордые, они пренебрегают словом Божьим и заветом Вед. Они последние из слуг Его. Им не дано пожать плоды от богопоклоненья.

Хотя плоды их богопоглоненья превосходят те, что человек приобритает от благодеянья, их не лучший плод, который пожинают от любовного служенья Богу. Поэтому в Писаньях древних мудрецы такого рода богопоклоненье осуждают.

Слова Преданий и Писаний, принижающие важность поклоненья образам, обращены к поклонникам Господним низшего порядка, но не к Божьим слугам в целом.

Намерение твердое, во что бы то ни стало, поклоняться изваянью Бога, очищает сердце от порочной скверны.

По милости Господних слуг, которые в чужих сердцах достоинства лишь видят, несовершенства у поклонников Господних изваяний будут искоренены и обратятся искренние души в лучших Божьих слуг.

Те из рабов Господних, кто питает страсти к миру, поначалу утоляют похоть к наслажденью, лишь затем приобреают преданности плод.

И потому как плод любви не сразу созревает, рабы Господни порицают те блага, которых вожделеют почитатели Господних изваяний.

Рабы Господни полагают: преданности плод и корень суть едины – блаженство в созерцаньи Божьих стоп и сопричастность к Божиим забавам.

Слуги Божие мгновения стерпеть не могут без вкушенья вожделенного плода. И Сам Господь не в силах миг прожить без любящих рабов Своих.

Все прочие плоды ничтожны. Бог с легкостью одаривает душу всяким благом, и лишь возможность быть слугой Ему – дар редкий и почти недостижимый.

Благодаря любовному служенью Всемогущий Властелин становится слуге покорен. Бог беспомощен перед рабом Своим, а посему любовное служенье – дар редчайший.

По мне, Господняя покорность Своему слуге не умаляет силы Господа и красоты Его деяний. Вручив Себя рабам Своим, Он радостью сердца их наполняет и преумножает славу добродетелей Своих – таких как добродушие и нежность.

Как Самый доблестный из витязей сдается милости рабов Своих - есть самое диковинное чудо, ибо то противоречит утверждению, что Бог всегда в Себе доволен и противоречит естеству. Но это есть зенит величья Бога.

В предельной зрелости любовных к Богу чувств случается быть явленным сокровищу особого восторга. Прозревший в истине способен чудо это видеть в царстве величайшего блаженства, где в пляске исступленной дивного хмельного чувства сносятся последние преграды.

Особым свойством этого блаженного восторга будет то, что с виду кажется он горем безутешным, болью и досадою. Господь не в состоянии стерпеть знамения телесных мук возлюбленных Своих, хотя и знает, что в душе они питают восхищенье и блаженство.

Миряне склонны посмехаться над диковинными знаками блаженства, порожденного любовью к Богу. Поскольку люди не хотят обыкновенно преданность Всевышнему в себе развить, Господь от них утаивает дивное сокровище любви.

Служенье в совокупности с любовью достается душам чрезвычайно редко. Наслаждения в раю напровтив, заслужить совсем несложно, впрочем как и заслужить освобожденье. Волшебный философский камень достается редким единицам; гораздо чаще людям попадаются стекляшики или даже слитки злата.

Лишь в редких случаях Господь одаривает душу беззаветною любовию к Нему, и только мудрым душам, что одну ее желают, оставаясь безразличны к мнению мирян.

Я не умею в полной мере описать то состояние особого любовного восторга, да и сама попытка сделать это – неверна и скверна. Даже самое священное Прпедание, возьмись оно за дело описать в подробностях о преданном служении в любви, скорее б сотворило больше зла невежественным толпам.

Кто служит вкусу этого восторга, ощутить способен превосходство оного и сладость. А потому, как происходишь ты из тех краев, где тот восторг известен, то милостью Господнею к нему ты несомненно причастишься скоро.

Сказал Гопа-кумар: Слова святого старца пуще прежнего во мне зажгли хотение взглянуть на лотосные стопы Властелина моего Гопала.

Будто бурею мне в сердце ворвалось желанье испытать то чувство, о котором нынче толковал мне он – особое блаженство восхищенья.

Прочтя в душе моей несбытную надежду и увидев как тону я в море скорби, Нарада промолвил в утешенье мне:

Шри Нарада сказал: Есть сокровенные предметы, что не подлежат огласки, но поскольку ты желанием горишь о них узнать, я вынужден тебе о них поведать.

Отсюда очень далеко располагается блаженный край Айодхья, где в столице правит Повелитель рода Рагху. Над Айодхьей в дальней вышине во всем своем великолепии сияет чудесный город, - тот, который Дваракой зовется - тот, где в царственном престоле восседает предводитель Яду. Дварака обличием похожа на желанную тебе Матхуру. Ты ступай туда и преклонись пред очи милому тебе Владыке.

Правда, перво-наперво ты должен способ от меня узнать, как заступить в Айодхью, - способ, предначертанный мужами, что испили вкус к служенью лотосовым стопам Рамачандры.

Шри Кришна – изначальный Бог, Источник всех Господних Ипостасей. И служа Ему ты можешь обрести все, что душе твоей угодно.

Но должен я тебе ученье преподать, которое тебе особый вскус приобрести поможет для служенья лотосовым стопам Рамы, - Витязя из рода Рагху.

Ты первым делом должен поминать Шри Раму именами: Муж Шри Ситы, Брат Лакшмана, Господин, Владыка Ханумана. Ты должен помнить о достоинствах, могуществе и красоте Шри Рамы, о которых повествуют древние Стихи.

Путь восхожденья истин только тот, что направляет к Божьему обличью. И это самый мудрый способ жизнию своей распорядиться. Кто предан своему Предмету поклоненья, должен взор свой обращать к всему, где даже самый след его присутсвия быть обнаружен может.

Но если будет так, что после созерцанья лотосных стоп Рамы, ты в желании увидеть Божество твое утешиться не сможешь, то великодушный Рама с радостью направит в Двараку тебя.

Ступая в Двараку, не примени Господни славить имена приемом предначетанным мной выше, тогда ты Господа узреешь твоего, которого ты с давних пор желал увидеть — Кришначандру в окружении семейства Яду.

Айодхья, Дварака и много областей подобных им, принадлежат к одной Вайкунтхе, потому тебе не нужно дозволенья Господа просить, чтобы перемещаться между ними.

Его наказом я сюда к тебе явился. Ведь Он ведает сердечные порывы всех существ. Уверен будь, из уст моих ты получаешь наставленья Бога.

Как бы ни было, Господь теперь отбыл из здешних мест, чтоб выказать особое благоволенье одному из слуг Своих, а потому, предположив, что нестерпимым будет для тебя ждать Божье возвращенье, я осмелюсь посоветовать тебе немедленно отбыть.

Гопа-кумар сказал: Обрадованный новостью такой, я поклонился Нараде и заручившися его благословеньем, тронулся в Айодхью, помяную про его наказ.

В пути проведши много дней, в лесу я увидал однажды стаю обезьян, что меж ветвей скакали с криками: "О Рама! Рама!"

Когда приблизился я к ним, они меня всей стаей обступили и флейту у меня из рук пытались отобрать. И в тот же миг я увидал людей, в сто крат прекрасней тех, что были в свите Господа Вайкунтхи.

Достойнейшие из людей они к моим поклонам и подобострастью с непризнью отнеслись. Потом они меня сопроводили к городской заставе и в ворота провели.

Я в городе увидел Бхарату с Сатругной, восседающих меж обезьян, среди которых были и Ангада и Сугрива. Там был и Джамбаван и множестов людей прекрасных видом. Приняв за Рамачандру брата Его Бхарату, я огласил молитву в честь Него. Но тот, кому была обращена молитва, уши скрыл ладонями и повелел умолкнуть мне, сказав, что он – слуга всего лишь.

Оцепеневший в страхе я пред Бхаратой стоял, сложивши у груди ладони. Меня обратно в чувства Хануман привел, забравши и перенеся в пределы внутренние золотого града. Там же взору моему открылося диковинное чудо — Бог Верховный предо мною предстоял в обличьи праведного Мужа.

Господь сидел непринужденно на престоле царском в самом лучшем из дворцов, каких я видел, полном чудесами дивных. Счастливый и отмечен всеми знаками величья, Властелин отдельными чертами мне напоминал Нараяну, предвечного Владыку бытия.

Но было нечто в внешности Его, отличное от Божеской природы, и что влекло меня к Нему необычайно. В руках держал Он грозный лук. Вгляд Рамачандры излучал великое достоинство и кротость. Являя вид царя, Он верен был священному завету и закону.

Незаметно для себя я был перенесен в иное измерение. Счастливый я упал к Его ногам и, очи смежив, более не мог взирать на лик Господний. Счастие оставило б меня, но милостью Его я вновь поднялся и очами я к прильнул к прекрасному Владыке.

Влекомый долгом, Хануман меня покинул, воротясь одним прыжком к привычному служению близ Рамачандры. По леву руку от Владыки, радуя Его и ублажая, отстояла верная Его супруга Сита. Справа находился младший брат, блистательный и доблестный Лакшмана.

Шри Хануман пред Рамачандрой предстоял, порою овевая Господа белесым опахалом, воспевая древний гимн Ему. Порой, соединив молитвенно ладони, прославлял Шри Раму собственно сложенными стихами.

То белый золотом расшитый зонт над Господом держал, то растирал Господни лотосные стопы, то исполнял одновременно несколько услуг, притом на удивленье не теряя бодрости телесной.

Охваченный восторженною радостью, я падал ниц в поклонах, непрестанно выкликая "Слава Тебе! Слава!" И вдруг случось, милосердный Бог мне отозвался ласковую сладкозвучной речью.

Всевышний молвил: О пастушее дитя! О друг Мой милый! Рад Я нынче видеть здесь тебя! Приязнью искренней ты сердце покорил Мое. Теперь трудов довольно. Дай себе отдохновение. Достаточно уже, Мне, Другу твоему, досаду доставлять!

Вставай с колен! Отныне вечной спутницей тебе удача будет. Прочь правила приличия. Ты Мне любезный друг, а Я всегда любви покорен.

Сказал Гопа-кумар: По Божьему веленью Хануман меня с земли приподняв, перенес к Господним лотосовым стопам.

Мне подумалось, исполнились давнишние желания мои и долгожданный плод созрел, который превзошел мои все ожидания. Что высшего достиг я совершенства, лучшей доли более мне не найти.

Я пробыл там положенный мне срок, как прежде сохранив мое пастушье облачение. Блаженство, коим упивался я, смягчило, растопило мое сердце.

Я видел редкие забавы Льва семейства Рагху, Коий лицедействовал как царь среди царей, чтя долг и высшие законы.

Но мне не приводилось замечать особого очарования, присущего забавам моего любезного Гопала, моего родного Божества. И обнаружить милости Его мне уж не довелось .

Так, даже будучи в Айодхье, я не сделался ничуть счастливей. Правда, внемля Ханумановым речам о величайшей славе Рамачандры, лицезрея Бога всех богов, развеять Я умел в душе моей досаду. Я часто Рамачандру представлял имеющим как будто свойства моего любезного Гопала, моего родного Божества.

Благодаря, наверное, моим трудам душевным в прошлом, Враджа завладела моим сердцем, повергая день за днем меня в тоску по играм чудным в ней и милости ее особой.

Когда Шри Хануман, непревзойденный поводырь во мраке умственных смятений, призаметил это, спас меня он бодрым словом доводов и разума, что Богом дан ему.

В конце концов Шри Рама, сердце нежно Чье и полно сострадания, Кто знает помыслы всех тварей в бытии, меня утешил добрым словом. "Ступай, друг милый, в Двараку и будь там счастлив", - молвил Он и повелел медвежьему вождю сопроводить меня в благословенный город.