Глава 19: 0 #

Как прежде сотворения мира Всевышний наделил Брахму властью созидать мир, так Махапрабху наделил Рупу властью живописать игры Кришны во Вриндаване, о которых род людской совсем позабыл по прошествии веков.

Слава! Слава Шри Чайтанье! Слава Нитьянанде! Слава Адвайте Чандре! Слава всем ветвям древа преданности от Шри Гауры!

После встречи с Махапрабху в Рамакели братья Рупа и Санатана направились в родную Надию.

Дома они стали замышлять, как отойти от дел мира, и для начала пригласили двух _брахманов_ провести для них за хорошее вознаграждение огненное таинство.

_Брахманы_ сделали всё подобающим образом под песнопения и заклинания, призывая небеса даровать Рупе и Санатане убежище подле стоп Шри Чайтаньи.

Затем Рупа собрал по разным хранилищам всё своё золото и доставил себе домой на нескольких челнах.

Половину золота он раздал _брахманам_ и _вайшнавам_, четверть ― родне, оставшуюся четверть доверил одному уважаемому _брахману_, на случай если нужно будет откупиться от слуг набоба, которых тот непременно пошлёт на поимку беглецов.

Ещё отдельно десять тысяч монет он вручил знакомому лавочнику из Гауды на сохранение. Этими деньгами впоследствии воспользовался Санатана.

К тому времени Шри Рупа уже знал, что Махапрабху вернулся с полпути в Нилачалу и опять собирается во Вриндаван уже лесными тропами.

Он послал двух человек в Нилачалу и приказал им быть всё время подле Махапрабху.

― Когда Чайтанья отправится во Вриндаван, ― сказал слугам Рупа, ― в тот же день мчитесь сюда. Я уже сделаю всё как надо.

У Санатаны Госвами были весьма доверительные отношения с набобом. Он дорожил государевой дружбой и не мог так легко предать своего благодетеля.

«Мне нужно чем-то вызвать его недовольство, ― рассудил он, ― чтобы он сам уволил меня со службы».

Через несколько дней он известил набоба о том, что заболел неизлечимым недугом и не может более появляться при дворе.

Дела свои он поручил помощникам и стряпчим, как оказалось позже, не очень чистым на руку. Сам же затворился в доме и все дни напролёт проводил в обществе двух дюжин учёных книжников за чтением священных писаний, главным образом «_Шри Бхагаваты_».

Однажды в самый разгар собрания к ним пожаловал набоб Гауды собственннолично с первым визирем.

При виде государя _брахманы_ и хозяин поднялись с мест и, поклонившись высокому гостю, пригласили его занять почётное место.

― Как прикажешь тебя понимать, любезный? ― обратился набоб к Санатане. ― Намедни я посылал к тебе лекаря, так он доложил, что ты цел и здоров, в чём я нынче имею возможность убедиться.

Ты же знаешь, Я без тебя не могу ступить и шагу. В твоих руках всё казённое делопроизводство. Сейчас, когда ты особенно нужен мне, ты удалился от службы и прозябаешь дома в праздности и пересудах.

Ты решил свести меня со свету? Что плохого я сделал тебе? За что ты замышляешь против своего государя?

― Господин, ― ответил Санатана, молитвенно сложив ладони, ― не проси меня возвращаться на службу. Лучше найди мне замену. В нашей стране и без меня много достойных людей.

― Это твой брат попутал тебя! ― вскричал набоб, не дав Санатане договорить. – Он научил тебя отплатить твоему благодетелю чёрной неблагодарностью. Брат твой ― корень всего зла.

Он подстрекал людей против меня. Вся страна полна заговорщиков. Теперь он добрался и до тебя. Он хочет разрушить всё, что я строил многие годы. И ты, мой верный соратник, взялся ему помогать.

― О владыка, ты полновластный хозяин здешних земель, ― вступился Санатана. ― Если кто из твоих подданных и провинился пред тобою, изволь, накажи его.

Набоб, не говоря ни слова, встал и вышел со двора, велев страже запереть Санатану в остроге и не спускать с него глаз.

Вскоре правитель Гауды, как и намечал, двинулся походом против Нилачалы и велел Санатане сопровождать его войско.

― Воля твоя, мой повелитель, ― ответил Санатана, ― но я не пойду с тобой. Ты будешь чинить злодейство в стране, где живёт Сам Господь Всевышний. Отправляйся в поход без меня. Бог тебе судья.

События эти происходили в то самое время, когда Махапрабху покинул Нилачалу и направился во Вриндаван.

Об этом сообщили Рупе двое его людей, которых он прежде отослал в Нилачалу.

Рупа немедленно передал известие брату в темницу через подкупленную стражу.

«Мы с Анупамой сегодня же отправляемся к Махапрабху, ― писал он в послании брату. ― Ты же присоединяйся к нам позже. Я уже подготовил твой побег.

У известного тебе купца для тебя припрятаны десять тысяч монет. Этого хватит, чтобы купить твою свободу.

Заплати охране и беги во Вриндаван».

Вручив письмо человеку, Рупа с Анупамой на рассвете покинули город.

Младший из трёх братьев, хотя и носил при дворе имя Анупама Маллик, в действительности в детстве был наречён Шри Валлабхой. Как и старшие братья, он был бесконечно предан Шри Чайтанье.

В Праяге Рупа с Анупамой, к великой своей радости, узнали, что Махапрабху остановился нынче в городе.

В этот день Господь отправился в храм Бинду-Мадхавы с многотысячной толпой, увязавшейся за Ним.

Люди пели и плясали, смеялись и рыдали, катались по земле и кричали: «Кришна! Кришна!»

Стоящий у слияния двух великих рек – Ганги и Ямуны, Праяг никогда прежде не подвергался наводнениям. Оно случилось лишь теперь, когда Господь затопил город любовью к Кришне.

Братья решили не идти с толпою, но остались стоять через площадь против храма.

Махапрабху самозабвенно танцевал с воздетыми к небу руками и призывал людей петь «Хари! Хари!»

Весь город собрался подивиться на танцующего _Санньяси_. Что в эти дни творилось в Праяге, я не возьмусь описать.

В храме Махапрабху завёл знакомство с одним _брахманом_ из южных земель. К нему в поиске уединения Господь направился после полуденной службы на трапезу.

Через некоторое время туда пожаловали Шри Рупа с Валлабхой.

С зажатыми в зубах пучками соломы они простёрлись ниц к ногам Господа.

Они славили Его гимнами писаний, то поднимаясь на колени, то снова падая.

― Довольно тебе, Рупа! ― наконец сказал Махапрабху. – Вставай, дай Я тебя обниму.

Кришна безгранично милостив к Своим чадам. Теперь Он вызволил вас из мрачного колодца бессмысленной суеты.

«Кто предан Мне, будь он самый грязный собакоед, дороже Мне любого книжника, постигшего мудрость четырёх _Вед_, но чуждого духу преданности. Того, кто предан Мне, независимо от его сословия и звания, следует почитать наравне со Мною. Как и Мне, ему должно подносить дары и принимать от него оные».

С этими словами Махапрабху обнял братьев и коснулся стопою их чёл.

В ответ Рупа с Валлабхой молвили, сложив молитвенно ладони у груди:

― О Чайтанья, Ты воплощённое Милосердие! Ты Кришна в золотом сиянии, раздающий свет Любви. Мы склоняемся пред Тобою в великом почтении.

«Я преклоняю голову к стопам Всевышнего Владыки, Кто к свету Истины три мира обратил. Безумье алчности Он в людях исцелил безумною любовью. Тому, Кто это чудо сделал, Кто нам сокровище любви открыл, Тому, Кого зовут Чайтанья, сердце поручаю я с мольбою быть Ему рабом извечным!»

Махапрабху усадил братьев подле Себя и спросил их о Санатане.

― Хуссейн Шах заключил его под стражу, ― ответил Рупа. ― Теперь только Твоей милостью он сможет вырваться на свободу.

― Санатана уже на свободе, ― сказал Махапрабху с улыбкой, ― он будет здесь раньше, чем вы думаете.

В эту минуту вошёл хозяин дома и пригласил всех разделить с ним обеденную трапезу.

После обеда Бхаттачарья вынес Рупе и Валлабхе остатки Господних кушаний с Его тарелки.

На следующий день Бхаттачарья подыскал Махапрабху и братьям два жилища по соседству друг от друга, возле Тривени ― самого слияния Ганги и Ямуны.

Следующим утром из Арайла-грамы к Махапрабху явился местный учитель словесности по имени Шри Валлабха Бхаттачарья, дабы засвидетельствовать своё почтение.

В ответ на поклон незнакомца Махапрабху обнял его, и они расположились для беседы.

Господь старался сдерживать охватившее Его волнение, какое случалось с Ним всякий раз, когда Он заводил беседу об играх Кришны.

Очень скоро Валлабха Бхатта заметил перемены в лике Махапрабху и, изумлённый, перевёл разговор на другой предмет.

После беседы Бхатта пригласил Господа отобедать у него в один из ближайших дней и собрался было уходить, но увидел поодаль Рупу с Валлабхой.

Братья простёрлись пред ним в поклоне.

Когда же он направился к ним с распростёртыми объятиями, они отпрянули прочь и просили не прикасаться к ним, ибо они принадлежат к касте неприкасаемых.

Такое смирение немало удивило Бхаттачарью. Махапрабху же молвил с улыбкой:

― О Ачарья, они и правда из низшей касты. Тебе, знатоку _Вед_ и почтенному _брахману_, неприлично дотрагиваться до их скверной плоти.

― Знаю, знаю, Господин, ― ответил невозмутимо Валлабха Бхатта, ― Ты волен шутить. Но всю нашу беседу я слышал, как они повторяли имя Кришны.

А кто хотя бы однажды произнёс имя Кришны, не может считаться неприкасаемым. Такой человек достоин почитания богов.

Ибо сказано: «Слава всякому, чьи уста хвалят Твои Имена, ибо таковая душа достигла вершины своего предназначения, исполнив все очистительные обряды, прошествовав по всем святым местам, совершив все жертвоприношения и изучив все священные предания. Такова истина, ибо нельзя воззвать к Твоему Имени, не будучи безгрешным праведником».

― Ты прав, Бхаттачарья, ― довольно отозвался Махапрабху. ― Писания действительно гласят:

«В преданном сердце, как во пламени, сгорает дотла всё скверное, что принёс человек с собой из прошлых жизней. Возлюбивший Бога возвышается над сильными и благородными мира сего. Потому мудрый чтит собакоеда, если тот раб Божий, и гнушается дружбы со знатоком _Вед_, если тот отвратился от лика Господнего».

«Если в душе человек не предан Богу, он уже мертвец. А его знатное происхождение, учёность, подвиги веры, обеты и даже молитва ― лишь побрякушки на мёртвом теле для потехи похоронной толпы».

Валлабха Бхатта поклонился в ноги Чайтанье и умолял принять его приглашение.

Тем же днём он увёз Махапрабху и Его спутников в Арайла-граму, на другой берег Ямуны, и настоял на том, чтобы они как можно дольше были его гостями и отведали все кушания.

На берегу реки при виде волн, сверкающих в лучах Солнца, Господь испытал новое волнение.

В беспамятстве Он бросился в реку, до смерти напугав братьев и Валлабху Бхатту.

Спутники Его кинулись за Ним и, бездыханного, погрузили в челнок. Очнувшись на середине реки, Гос-подь поднялся и закружился в танце.

Лодка дала крен и черпнула воды.

Бхатта взмолился небесам, призывая богов вернуть Чайтанью в чувства.

Вняв молитве _брахмана_, Махапрабху совладал с Собой, и скоро путники причалили к берегу у Арайлы.

С той минуты Валлабха ни на шаг не отлучался от Чайтаньи, опасаясь за Его душевное состояние. Они вместе омылись на берегу и вместе проследовали в дом.

Дома Валлабха усадил Гостя на почётное место и сам омыл Ему стопы.

Хозяин и его домочадцы окропили себя водою со стоп Чайтаньи и поднесли Гостю новые набедренную повязку и наплечную накидку.

Ему предложили душистые масла, цветы, благовония и горящий светильник. Спутники Махапрабху наделили Бхаттачарью всяческой снедью для приготовления Господней трапезы.

Вскоре Махапрабху, Рупе и Шри Валлабхе подали кушания.

После трапезы хозяин угостил остатками Господней еды Шри Рупу и Кришнадаса.

Махапрабху поднесли пряности для освежения рта. А когда Он лёг почивать, Валлабха Бхатта принялся растирать Ему стопы.

Когда Махапрабху уснул, хозяин пошёл поесть, а потом вернулся в опочивальню к Господу.

В это время в гости к Валлабхе пожаловал некий Рагхупати Упадхьяя из Тирухиты ― _вайшнав_ весьма учёный и уважаемый.

Когда Господь проснулся, гость приветствовал Его поклоном, на что Чайтанья ответил:

― Желаю тебе всегда помнить о Кришне, добрый человек.

И тут же спросил довольного таким благословением гостя:

― Что ты можешь сказать о Кришне?

Рагхупати принялся читать стихи собственного сочинения, которые пришлись Махапрабху весьма по вкусу.

«Одни обожествляют древние писанья, другие муд-рые сказанья чтят, а третии боготворят «_Махабхарату_». Я же Истиною почитаю Нанду, в чьём дворе на четвереньках ползает Владыка бытия, Всесущий Дух».

― Говори ещё, друг Мой! ― воскликнул Махапрабху. – Я готов слушать тебя бесконечно.

«Кому сказать, да и поверит кто, что Высший Дух пасёт коров и соблазняет жён пастушьих в тёмных рощах?», ― продолжал Рагхупати.

От этих слов Махапрабху обмяк и сделался недвижим.

― Господин мой, ― промолвил Рагхупати, ― те душевные движения, что Ты являешь ныне, выдают в Тебе Самого Кришну.

― Кто, по-твоему, превыше всех? ― отозвался Махапрабху.

― Безусловно, Кришна в Его чёрном облике, ― ответил Упадхьяя.

― А где Его подлинная обитель?

― В городе Мадху.

― В каком возрасте Кришна Самый притягательный: в детстве, отрочестве или юности?

― В ранней юности.

― Какие узы с Ним самые упоительные?

― Любовные внебрачные.

― Всё, что ты говоришь, чистая правда, ― сказал Махапрабху.

«Темноликий Кришна ― воплощенье сущей Красоты. Обитель Его ― в стольном граде Мадху. Нет ничего пленительнее отроческого образа Его. Любовь Его хмельна до упоенья».

С этими словами Махапрабху обнял Рагхупати, и тот, забывшись в блаженстве, пустился в пляс.

Изумлённый Валлабха Бхатта пал Чайтанье в ноги и призвал двоих сыновей своих последовать его примеру.

Весть о том, что Чайтанья гостит в Арайле, быстро разнеслась по дворам. Скоро вся деревня собралась у дома Валлабхи. При виде Махапрабху люди невольно восклицали: «Кришна! Кришна!»

_Брахманы_ наперебой звали Чайтанью к себе в гости. Но Валлабха Бхатта всем отвечал отказом.

― Он уже чуть не погубил Себя, бросившись в Ямуну, ― объяснял он просителям. ― Нельзя Ему тут задерживаться. Я должен отвезти Его обратно в Праяг.

Там, на берегу Ганги ― другое дело. Приглашайте Его на свои пиры. Угощайте, пойте с Ним и танцуйте. А здесь, на Ямуне, Он Сам не Свой. Теряет рассудок от одного вида реки.

Тем же днём Валлабха Бхатта отвёз Господа в Праяг по руслу Ганги.

Чтобы избежать толп любопытствующих, Махапрабху решил избрать место для обстоятельной беседы с Рупой у дальней купальни, которую называют Дашашвамедха-гхата.

Там состоялся их разговор о Сущности Кришны, сущности преданности и сущности упоительных с Ним отношений. Там Господь преподал Рупе суть учения «_Бхагаваты_», наделив его властью хранителя _вайшнавского_ учения.

Всё, что некогда Махапрабху услышал от Рамананды, Он милостиво передал Рупе.

Махапрабху вложил в сердце Шри Рупы всю власть постичь и передать высшие истины.

Подробное содержание их разговора приводится в книге Кави Карнапура, сына Шивананды Сена.

«Дабы людям вновь открыть забавы Кришны, что Он учинял во Врадже, Шри Чайтанья Рупу и Санатану живою влагой окропил безмерной милости и наделил их властью возвестить неизъяснимое».

«В тот первый день Шри Рупа, будучи от мира отрешён, был очарован внешностью и личностью Чайтаньи. В Праяге Кришна в образе бездомного скитальца о любви беседу вёл с Шри Рупой. Там, Анупаму с Рупою в объятья заключив, Господь явил им неземную милость».

«Рупа был красив, как Шри Чайтанья, и они похожи нравом были. Обликом своим он воплощал любовь. Приятельская преданность в его была природе. Рупе, будто бы глядя в Свой облик, Бог поверил истину о тайных о Своих забавах».

Так поэт воспел славу добродетелям Рупы, которому, с его братом Санатаной, Махапрабху даровал высочайшую милость.

Кто не чтит Рупу и Санатану и не признаёт их верховенства, тот не предан Шри Чайтанье.

Когда кто-нибудь приходил в Нилачалу из Вриндавана, близкие Махапрабху непременно расспрашивали его о Рупе и Санатане.

― Как там поживают братья? Трудно ли приходится им без власти и роскоши? Что служит им пищей, и где сыскали они себе кров?

И слыша, что Рупа с Санатаной памятуют о Кришне днём и ночью, преданные славили братьев на все лады.

― У Рупы и Санатаны, ― говорил иной странник, ― нет своего жилища. На ночлег они ложатся под дерево, всякий раз под иное.

Питаются они подаянием от местных _брахманов_. Пищей им служат сухие лепёшки и варёные бобы.

Из всего имущества у братьев по кувшину для воды. Одеваются они в лоскуты из рубища. Днём и ночью повторяют имена Кришны, говорят о Кришне и танцуют, прославляя Его игры.

Спят они не более двух часов в сутки. Бывает, внемля имени Кришны, они вовсе забывают сомкнуть глаз.

Ещё они много пишут. И всё время вспоминают о Махапрабху.

Слыша о подвиге Рупы и Санатаны, преданные говорили друг другу:

― Мудрено ли достичь такой чистоты и непорочности, когда Господь одарил тебя такой милостью?

В «_Расамрита-синдху_» Шри Рупа так живописует милость к нему Господа:

«Я, ничтожный Рупа, боготворю Чайтаньи лотосные стопы, Кто подвигнул моё сердце внемлить Красоте и Красоту живописать».

Итак, за десять дней, что Махапрабху провёл в Праяге, Он передал Шри Рупе всю тайную силу Свою и всё знание.

― О Рупа, ― сказал Махапрабху, предваряя беседу, ― до конца разобрать такой предмет, как преданность Всевышнему, невозможно. Потому Я опишу его тебе в общих чертах.

Виды упоения любовью являют собой безбрежный океан, который никому не под силу измерить. Но можно, отведав каплю, ощутить его вкус.

Во вселенной скитаются бесчисленные души в образах, коих насчитывается восемь миллионов четыреста тысяч видов.

Сама душа имеет размер одной десятитысячной части волосяного кончика. Душа очень мала.

«Искра сознания столь мала, что о её размерах говорить неправомочно. Если же хочешь иметь представление о величине искры жизни, то подели кончик волоса на сто, а сотую часть ― ещё на столько же. Это и будет размер твари Божьей».

«Писание гласит, что если кончик волоса разделить на сто частей, а одну получившуюся часть ― ещё на сто, то размеры этой частицы будут равны размеру души».

«Я Душа среди мельчайших».

«О Непреложный Владыка! Будь бесчисленные живые существа вездесущи по своей природе и обладай они неизменными обликами, Ты не имел бы над ними безграничной власти, коей всегда обладаешь. Но потому как они суть Твои ограниченные проявления и облики их подвержены переменам, Ты властвуешь над ними безраздельно. Воистину то, что обеспечивает явление, владычествует над явлением, ибо производное не может существовать без производителя. Обманывается тот, кто полагает, что можно познать Всевышнего Владыку, равно сущего во всех Своих проявлениях, ибо ущербно всякое знание, обретённое чувственным опытом».

Живые существа делятся на два вида ― движущиеся и неподвижные. К первому относятся все, кто летает, плавает и передвигается по суше.

Люди как вид движущихся существ делятся на множество подвидов, среди которых есть варвары и дикари, есть племена кочевые и оседлые.

К людям развитым относятся приверженцы _Веды_. Но добрая половина из них признаёт закон _Веды_ лишь на словах. На деле же они творят беззаконие и живут во грехе подобно дикарям.

Большинство из людей, что чтят _Веду_, творят доб-рые дела ради добрых плодов, что следуют за ними. Среди тысяч добропорядочных людей едва ли один воистину мудр.

Среди тысяч мудрецов едва ли один достигает свободы. А среди тысяч освобождённых едва ли один предаётся Кришне.

Преданный Кришны свободен от желаний, а потому всегда умиротворён. Кто творит благодеяния, ищет свободы или власти над природой, тот никогда не живёт с миром в душе, ибо обуреваем множеством желаний.

«Среди тысяч истинно свободных едва ли один обращает себя в раба Всевышнего. Покорного раба Гос- поднего трудно встретить даже среди праведников и мудрых».

Несомая судьбою живая тварь скитается в бескрайних пределах бытия. И лишь одной из них среди бесчисленных подобных выпадает счастье повстречать раба Господня, кто посеет в её сердце семя преданной любви.

То семя в сердце следует лелеять, как садовник лелеет нежный саженец. Внимать и говорить о Кришне ― вот та живая влага, что питает семя божественной любви.

При бережном уходе росток любви достигнет пределов мирозданья. Дальше он минует реку, что отделяет тлен от жизни; юдоль, где правит безмятежность, и достигнет безбрежного пространства над всеми небесами.

Произрастая дальше ввысь, росток любви пускает корни на земле Вриндавана среди дерев желаний, меж которых Кришна лотосными стопами ступает.

Так в тленном мире ― внемля Слову и молитвой ―растит садовник древо, что принесёт плоды любви.

Но деревце своё он должен уберечь от дикого слона, что есть хула против _вайшнава_. Ворвавшись в сад, зверь бешеный растопчет дерево, плод трудов тогда увянет.

Чтоб уберечь любовь от дикого слона хулы, садовнику необходимо возвести вокруг растенья своего плетень надёжный.

Порой с ростком любви произрастают сорняки, что есть желанья удовольствий и стремление к свободе. И травы той сорной есть бессчётное число.

То есть поступки подлые, двуличье, душегубство, насилье против тварей Божьих, корысть, тщеславие, гордыня и надменность.

Кто не научится выпалывать сорняк, что истощает деревце любви, тот, жизнь своим порокам дав, любовь в себе загубит.

Покуда вьётся плющ вокруг ростка любви, ты во Вриндаване прибежища не сыщешь.

Когда на нём созреет первый плод, его, подняв с земли, отведает Садовник. Лишь утолив Садовника желание, росток любви своё исполнит вечное предназначенье.

В служеньи древу тот росток любви приносит плод, чьим соком упивается Садовник.

Любви плод принести есть высшее души предназначенье, пред которым все четыре достиженья жизненных ничтожны.

«Власть над природой, справедливость, верность долгу, самосозерцанье и блаженство растворенья с бытием ― всё это кажется весомым и достойным лишь покуда не испил любви благоуханье, пред которою бессилен даже Победитель Мадху. Ведь любовью, словно приворотным зельем, можно подчинить себе Всесильного Владыку».

Где преданность чиста, туда любовь приходит. Судить о преданности можно по знаменьям.

«Та Кришне преданность действительно чиста, что не омрачена желанием творить добро и знание стяжать».

Отринь желанья мира и не чти богов и власть имущих. Презри благодеянья. Всем существом своим и чувствами отдайся Кришне.

Такая преданность, свободная от тёмных пятен, есть то, что мы зовём любовью. О признаках её вещают нам святая «_Бхагавата_» и благая «_Панчаратра_».

«Предаться ― значит отдать свои чувства в распоряжение Владыки чувств, отказавшись от всяких представлений о себе; посвятить Ему все движения своих чувств».

«Кто очарован Всевышним, Его играми и Именем, кто не мыслит своего существования без слушания повести о Нём, преданность того чиста и непорочна. Как воды Ганги стремятся к океану, так помыслы непорочно преданной души непрерывно устремлены ко Всевышнему. Вера такой души не обусловлена обстоятельствами, и никакая сила на свете не способна поколебать её преданность».

«Кто безусловно предан Всевышнему, того не прельщают никакие виды свободы ― будь то жизнь вечная в царстве Божьем, обладание богатствами Бога, личное общение с Богом, облик Божий и единение с Ним. Спасение, что Всевышний обещает Своему любящему рабу, последний полагает для себя проклятием».

«На высшей ступени преданности душа освобождается от вещественных качеств ― помрачения, возбуждения и просветления ― и приобретает качества неопределённые, свойственные Мне, Всевышнему. Кто беззаветно предан Мне, тот не связан условностями добра и зла».

Кто обольщён свободой и желаньем мира, тот, даже чтя заветы, вовек не обретёт любви.

«Покуда в сердце буйствуют две ведьмы ― страсть к свободе и стяжанию, ему не испытать блаженства, в преданности что сокрыто».

Кто день за днём заветы преданности чтит, в том пробуждается влечение, которое со временем в пристрастие созреет. Пристрастье увенчается любовью.

Любовь, взрастая, несколько претерпевает стадий: нежность, неприятье, любование, влеченье, увлечённость, обожание и упоенье.

Так семя тростника произрастает в стебель, который сладким соком насыщён. Сгущаясь, отдавая влагу, сок этот делается патокой, она густеет в сахарные комья, те обращаются в кристаллы, карамель и леденец.

Все виды упоенья в преданности Кришне именуются любовным состояньем. Оно суть стойкий опыт. К ним добавляются глубокий опыт и внезапные переживанья.

Совместно с сопереживаньем и фантазией тот опыт составляет вкусы упоенья в преданности Кришне.

Это как смешенье простокваши, сахара и масла, к которым добавляют камфару и перец. От сочетания такого происходит блюдо неземного вкуса.

Как пять различий в преданности есть, так пять различий есть у вожделенья к Кришне. Это беспристрастие, любовь слуги, приятельская страсть, родительская нежность и близость плоти. У каждого разряда вожделения есть свой особый упоенный вкус.

Среди всех вкусов упоенья в преданности Кришне есть пять заглавных: умиротворенье, служенье, дружба, родительская нежность и прелюбодейство.

«На них накладываются семь переживаний: весёлость, изумление, бахвальство, состраданье, гнев, боязнь, смятенье».

Насмешливость, бравада, удивленье, состраданье, гнев, смятенье, страх ― все эти проявленья дополняют пять заглавных преданности видов.

Пять стойких состояний бытуют в сердце преданном всегда. А семь ― приходят мимолётно.

Пример бесстрастного с Шри Кришной умиротворенья ― девять братьев, что Йогендрами c Кумарами зовутся. Слугам Кришны нет числа: они кругом, везде.

Его друзья: Шридам ― в деревне, в городе ― Арджуна с Бхимой. Особо близкие отец и матушка, а также все наставники Его.

И делят с Ним супружеское ложе жёны пастухов, законные Его супруги и богини счастья. Всех их невозможно счесть.

Любовное влеченье к Кришне двух пород бывает: в одном есть осмысленье и благоговенье; другое ― беззаветно и самозабвенно.

В Его родном пастушьем крае нет благоговенья перед Ним. Там любящим сердцам неведома Его природа Божья. В стольных градах и надмирном царстве благоговенье и почтение царят пред Ним.

Там, где господствуют благоговенье и почтение, любовь становится ущербна. Кто питает к Кришне нежную любовь, тот перед Ним не чувствует благоговения, хотя и ведает, что Кришна всемогущ.

Так в беспристрастных отношеньях с Кришной и в служении господствует благоговенье. Родители Его, друзья и милые подруги ровню видят в Нём себе и дозволяют вольность в отношеньях.

Когда Шри Кришна возносил молитвы Деваки и Васудеве, они, родители Его, стояли, скованы благоговейным страхом.

«Оттого что молва теперь величала доблестных Кришну и Баладеву богами, Васудева с Деваки не решались обнять своих Чад и смущённо глядели, как Те покорно склонились пред ними до земли».

Когда Шри Кришна показал Арджуне Свой вселенский лик, тот испытал благоговейный ужас и прощенья испросил за то, что в прошлом почитал Его как друга, без благоговенья, трепета и уваженья.

«В неведении Я полагал Тебя своим приятелем, беспечно называл Тебя Кришною и Ядавом, не подозревая, что Ты сама вселенная. Прости мне, Господи, моё любовное безрассудство.

Я не раз принижал Тебя шутками, когда в час досуга мы делили с Тобою ложе или наслаждались трапезой, наедине или в кругу друзей. Прости мне мои вольности, о Непорочный».

Услышав шутку Кришны, что её оставит Он, Рукмини, бедная, чуть было не рассталась с жизнью.

«Поражённая услышанным, Рукмини прикрыла глаза, не в силах произнести ни слова. Обручи соскользнули с её обессиленных рук. Разум в ней помутился, и она рухнула на землю, как подрубленное деревце».

Всецелая и чистая любовь не ведает благоговенья. Хотя величие Шри Кришны сознаёт, влюблённая душа лишь чувствам отдаётся.

«Природа и величие Всевышнего открываются тому, кто прилежно изучает три _Веды_ ― свод знаний, _Упанишады_, повествующие о Едином Духе, и _Санкхью_ ― исчисление. Яшода же видела во Всевышнем своё любимое Дитя».

«Он, непроявленное бытие, и Он, существо, недосягаемое для чувственного опыта, ныне явился в облике обычного человеческого дитяти, слабого и беззащитного пред гневом Своей любящей матушки».

«Кришне достался Шридама. Друга Его, Вришабху, посадил себе на плечи Бхадрасена, а Сыну Рохини досталась спина Праламбы».

«Между тем Та, которую Кришна сделал Своею избранницею, Кого предпочёл прочим Своим подругам, подумала, что Она лучше всех женщин на свете, что теперь Он целиком принадлежит Ей, что Он у Неё в плену навеки.

И когда Они остались наедине, когда голоса подруг утихли в ночной дали, Она вдруг сказала:

― Милый, Я не могу идти более, возьми Меня на руки и неси, куда пожелаешь.

― Конечно, милая, полезай Мне на спину, Я донесу Тебя туда, где никто Тебя не будет смущать.

И в тот миг, когда Она почти уже восседала на Кришне, Он вдруг исчез. И так горько стало Ей, такая боль сдавила Её сердце, что Она без сил опустилась на землю и зарыдала».

«Ты ведь знаешь, Кришна, ради Тебя мы отвергли мужей, детей, отцов и братьев. Ни семьи, ни домы более не милы нам. Зачем же Ты терзаешь наши несчастные души, пленённые сладкими звуками Твоей свирели? Неужто позвал Ты нас в ночную тьму для того лишь, чтобы предать позору и гибели?»

При умиротвореньи с Богом всякая душа свой облик сознаёт и чувствует свои с Ним узы. Кришна говорит: «Кто сопричастен Мне, тому присущ покой душевный».

«Кто сопричастен Мне, тому присущ покой душевный» ― так молвит Всемогущий Бог. Кто не обрёл сердечного покоя, тот не способен стойкого изведать к Господу влеченья».

«Уравновешенность есть погружённость мыслями в Меня. Самообладание ― подчинение себе чувств. Терпеливость — это умение пережить страдания. Стойкость ― способность не поддаваться побуждениям языка и детородного члена, противляться чревоугодию и похоти».

Кто Кришной увлечён, тот избавляется от прочих всех стремлений. Вот почему кто Кришне предан, тот всегда пребудет в умиротвореньи.

Кто Кришне предан, тот освобождение и райские утехи полагает адом для себя. Кто в отношеньях с Кришной пребывает в умиротвореньи, тот свойства два имеет: он верен непоколебимо Кришне и ничего не алчет в здешнем мире.

«Кто вручил себя Бесстрашному, Нараяне, не боится ничего. Им всё одно ― адские муки, райские удовольствия или царство Божие, была бы у них только возможность служить своему Повелителю».

Подобно звуку, что собою наполняет небо и стихии прочие, те свойства два присущи всяким видам отношений с Кришной.

В покойных отношеньях с Кришной нет намёка близости к Нему. В них Кришна предстаёт как Бесконечный Дух и Высший Разум.

В умиротворённых отношеньях с Кришной душа осознаёт своей природы суть. Но полнота величья Бога открывается, когда душа Ему в служенье отдаётся.

Кто видит в Кришне всемогущего Владыку, у того почтенье и благоговенье затмевают все иные чувства. Служением своим он Кришне непрестанно доставляет счастье.

Служению присуще умиротворенье. Но в нём покой соединён с деяньем.

У дружбы третье свойство есть. Всё, что присуще и покою и служенью, ― благоговение, почтенье и деянье ― есть в дружбе. Но прибавлена к ним доверительная близость.

Приятель Кришны на своих плечах Его катает, но, случается, и сам катается на Нём верхом. Друзья Шри Кришны в состязаньях свары затевают с Ним. В том суть приятельской любви: друзья друг другу служат.

У дружбы главная черта ― доверие друг другу. В ней второстепенны благоговенье и почтенье. Впрочем, в дружбе все три свойства есть: покой, служенье и доверье.

Чем ближе отношенья, тем сильней растёт сознанье равенства с Шри Кришной. Потому друзья Его имеют власть над Ним.

Кто любит Кришну нежною любовью старших, тому присущи умиротворенье и слуги деянья. Но в ней служенье называется заботой.

Суть дружеской любви ― готовность другу посвятить себя, но без почтенья и благоговенья. Чем ближе отношения, тем меньше в них условности. Дитя своё родители бранят и часто за бесчинства подвергают наказанью.

Родители Шри Кришны и учители, старейшины в роду ― все чтут себя Его опекунами. Любовь их слаще мёда, в коем есть четыре вкуса.

Купаясь во хмелю блаженства, эти души ощущают собственную значимость пред Кришной. Безграничное величье тех, кто мнит себя великим перед Богом.

«Я снова и снова и в тысячный раз склоняюсь к стопам Господним, который в забавах Своих погружает любимых в бескрайнее море блаженства. Упоённые хмелем любви, они Господа Бога власти лишают».

В сближеньи плоти любовные переживанья обретают завершённость. На ложе меж супругами служенье делается совершенным. Уходят и условности, которые присущи дружбе. Нежностью тогда сменяется забота.

Кто служит Кришне в прелюбодеяньи, тот телом всем Ему принадлежит. Служенье плотью совершенно: ему присущи все пять свойств.

Как свойство неба, самой тонкой из пяти стихий, присутствует в последующей стихии, а та своими свойствами приходит в третью, третья ― дальше, пока последняя землёй не станет, так в телесной близости присутствуют все свойства прежних отдалённых отношений. В прелюбодеянии покой, служенье, дружба и забота слаще.

Итак, Я вкратце описал тебе пять видов упоенья. Твой долг теперь ― осмыслить сказанное Мной и изложить подробно людям.

Тому, кто непрестанно думает о Кришне, Кришна открывается внутри. Глупец последний милостью Шри Кришны ― даже он найдёт дорогу к океану упоенья счастьем.

Промолвив это, Махапрабху заключил Шри Рупу в объятия и, благословив, объявил, что завтра отправляется в Варанаси.

На следующее утро Рупа припал к стопам Господа и взмолился:

― Позволь мне пойти с Тобою. Иначе я умру. Я не выдержу нашей разлуки.

― Ты должен исполнить Мою волю, ― ответил Махапрабху. ― Ступай во Вриндаван. Отсюда в благословенный край рукой подать.

Но когда-нибудь, конечно, приходи в Нилачалу, через Гауду. Я буду тебя ждать.

Обняв на прощание Рупу, Махапрабху направился к лодке. Когда судно отчалило от берега, Рупа без чувств упал на землю.

Следующую ночь братья провели у _брахмана_-южанина, наутро двинулись во Вриндаван.

Через несколько дней пути Махапрабху достиг окраины Варанаси, где Его поджидал Чандрашекхара.

Поклонившись Господу, он признался, что вышел встречать Его к городской заставе потому, что ночью ему привиделся сон, будто Тот гостит у него. Затем, приветствовав остальных путников, он отвёл всех к себе домой.

Узнав о прибытии Махапрабху, Тапана Мишра поспешил к Чандрашекхаре. Господь охотно принял предложение Мишры тем же днём отобедать у него.

Приведя Махапрабху, Чандрашекхару и Бхаттачарью к себе домой, Тапана Мишра принялся готовить им обед.

После трапезы Мишра, упав в ноги Господу, взмолился:

― Не откажи Твоему слуге в одной просьбе. Пока Ты в Варанаси, можно я буду устраивать Твои обедни? Не принимай предложения ни от кого более.

Махапрабху и без того всю неделю, что собирался пробыть в Варанаси, не хотел гостевать в чужих домах, где обыкновенно собирались мудрствующие _санньяси_.

Он охотно принял предложение Мишры, предупредив, что жить Он будет у Чандрашекхары.

В тот же день у Махапрабху была встреча с одним _брахманом_ из Махараштры, которого Он одарил величайшей милостью.

Всю последующую неделю к Господу на поклон приходили местное духовенство, городская знать и чиновники.

Итак, в настоящей главе я кратко пересказал то, о чём Господь милостиво поведал Шри Рупе.

Всякий, кто с верой внемлет сей повести, обрящит кров под сенью лотосных стоп Махапрабху и стяжает преданность, полную любви.

Припав к стопам Шри Рупы и Рагхунатхи с молитвой об их милости ко мне, я, Кришнадас, повествую сию «_Чайтанья-чаритамриту_».