Глава 19: 0 #

Я склоняюсь к стопам Кришны Чайтаньи, драгоценной жемчужине матушки Шачи, который являет Собой высочайший пример сыновьей преданности. Склоняюсь пред Ним, Кто в безумии раздирал лицо Своё о стены кельи и бессвязно лепетал, бродя в цветущих садах Нилачалы.

Слава! Слава Шри Чайтанье! Слава Нитьянанде! Слава Адвайте Чандре! Слава многоветвистому древу преданных слуг Гауры!

Одержимый любовью к Кришне, Махапрабху бредил дни и ночи напролёт, не сознавая внешней действительности.

Не чая души в Джагадананде Пандите, Он доверял ему особые поручения.

Каждый год Он просил Джагадананду наведываться в Надию, дабы утешить матушку в её печали.

― Ступай к ней, ― напутствовал Он Джагадананду, ― поклонись и коснись от Меня её лотосных стоп.

Скажи ей, что Я помню её и прихожу к ней в видениях, чтобы поклониться ей в ноги.

Когда она готовит для Меня, Я непременно являюсь отведать её угощения.

Я предал её ради мнимого отрешения. И теперь сознаю, что совершил глупость, поступил против закона чести.

Скажи ей, чтобы она не сердилась на Меня. Я по- прежнему её Сын, по-прежнему покорен её воле.

По её желанию Я живу нынче в Нилачале и не намерен покидать город до конца дней Моих.

По указанию Парамананды Пури Махапрабху отсылал матушке одежды, в которые был облачён Джаганнатха во время празднества Его пастушьих игр. Посылал _прасад_ Джаганнатхи, бережно разложенный в корзинки, отдельно для матушки и преданных.

Махапрабху ― высочайший пример сыновьей преданности ― продолжал служить матушке даже после отрешения от мира.

Джагадананда всё исполнял по слову Махапрабху ― передавал Шачи подарки и поклоны от Сына.

Раздавал Ачарье и преданным _прасад_ Джаганнатхи. Гостил месяц и, испросив благословения матушки Шачи, отбывал в Нилачалу.

Один раз перед самым отбытием Джагадананда получил от Адвайты Ачарьи послание Господу на словах.

Смысл которого, вероятно, был понятен только Самолично Ачарье и Махапрабху.

После приветствия, в котором он тысячекратно кланялся Господу, Адвайта Ачарья сообщал:

«Когда Ты тронулся рассудком, все остальные тоже тронулись умом. На рынке нынче рис не пользуется спросом. Все сошли с ума ― и никому ни до чего нет дела. Я это точно знаю, потому что Сам безумен стал».

Джагадананда посмеялся словам Ачарьи и, прибыв в Нилачалу, повторил их Господу.

В ответ Господь улыбнулся и произнёс тихо среди всеобщего молчания:

― Стало быть, таков Его приказ.

Сварупа, вероятно, догадываясь о том, что значат эти слова, всё же спросил робко:

― Господин, что за приказ?

― Адвайта знает писания, знает Закон веры и лучше всех умеет почитать Божество.

Он призвал Всевышнего в здешний мир для поклонения и молитвою удерживал Его.

Но пришло время. Земной срок закончен. Впрочем, кто разберёт, что у Ачарьи на уме…

Он – человек-тайна. Смертному не дано распознать Его помыслов.

Преданные в недоумении пожали плечами, и только в лице Сварупы Госвами отразились печаль и тревога.

С того дня душевное состояние Махапрабху пришло в совершенное расстройство.

Он ощущал боль Радхи, разлучённой с Кришной, боль эта не только не отступала, но усиливалась день ото дня.

Ему то и дело виделся отъезд Кришны в Матхуру. Махапрабху возмущался, негодовал.

Он горячился, говорил беспорядочно, глядя мимо Сварупы мокрыми сияющими глазами, как когда-то Шри Радхика ― Своей наперснице Вишакхе.

«О подруга дорогая, скажи Мне, милая, куда девался Месяц, взошедший среди звёзд семейства Нанды? Однажды увидав Его, холодного и тёмного, как грозовая туча, Я больше ни на что взирать не смею. А услыхав свирели низкий звук, иных Я звуков нынче не умею различить. О танец Кришны! Сердце отравил Мне сладким ядом, от коего целебного нет зелья в целом свете. Он Моё богатство и мучение! Моя Он гибель и спасение Моё. Он счастье горькое и смерть Моя!»

― Семейство царственное Нанды океану молока подобно, из пучины коего взошла Луна Шри Кришны, озарив сияньем благодатным небосвод. Лучами, что струятся с лика лунного Шри Кришны, глаза народа Враджи, как куропатки, утоляют жажду вечную свою.

Скажи, подруга дорогая, где Кришну Мне увидеть вновь? Чтоб сердце не разорвалось на части, Мне нужно на Него на миг взглянуть. Спаси Меня! Как путь к Нему изведать?

Подобно лотосам речным пасту´шки вольного народа Враджи опалены лучами страстного любовного желанья. Наполнить жизнью может их лишь свет прохладный, струящийся от лика Кришны, и ласки Его нежных рук. Но нынче хмуро небо, облаками затянута Луна. Спаси Меня, подруга милая, к Возлюб- ленному путь Мне укажи!

Павлинее Его перо как радуга, оправленная в чёрную грозу кудрей Его прекрасных, что шёлковыми волнами к плечам Его сбегают. Молниями складок блистают золотистые одежды Кришны. Лебединым строем тонкая парит нить жемчуга над смуглой грудью Кришны. Красотой Своею смуглоликий Кришна посрамляет грозовую тучу в синем небе.

Поймав однажды взглядом образ Кришны, ты больше не направишь взор свой ни на что другое. Он душу ослепляет Красотою. Проникнув в сердце женское, Он деспотом становится всевластным, в сердце воцаряется навек. Но красота Его как нежной розы шип. Он взор пленит, как роза, только кровью сердце истечёт, осмелившись цветка прекрасного коснуться.

Тело Кришны ясно и чисто, как царственный сапфир, как дерево _тамала_ смугло. Цвет тела Кришны – цвет безумия. Творец задумал Кришны плоть создать из лунного прозрачного сияния, замешанного на любовной неге.

Звучанье флейты Кришны слышится раскатом громовым, которым тучи чёрные окрестность оглашают. И будто зноем иссушенные _чатаки_, слетаются на рокот грома люди Враджи в надежде жажду утолить живительною влагой.

Шри Кришна — самое красивое творение природы. Он Мне лекарство против смерти. Без Него в душе Моей царит опустошенье. Без Него Я превращаюсь в оболочку плоти. Я проклинаю жизнь Мою, Мою судьбу, надежду!

О небо! О зачем ты принуждаешь Меня влачить пос- тылое существованье?

Махапрабху на миг умолк и со слезами в голосе продолжил строками из «_Бхагаваты_»:

«До чего жесток царь небесный, — причитали пас- ту´шки, — на потеху себе связывает он смертных узами дружбы и любви, а потом разлучает в самый разгар блаженства, не дозволив утолить своих чаяний. Кто мы для проказницы-судьбы? Бездушные игрушки без чувств и помыслов».

― О небо! Пути любви неведомы тебе. Немудрено, что тщетными ты делаешь усилья наши. Ты посмехаешься над муками влюблённых, играешь чувствами поверивших в любовь. Ты так надменно, потому что полагаешь, что не дотянемся мы до твоих высот. Но будь уверено, что наши смертные страдания тебе слезами отольются!

Даря надежду счастья, ты связываешь узами любви сердца несчастных, прекрасно зная, что недолог век влюблённых. Лишь стоит двум сердцам сплестись в единое биение, ты разрываешь их, не дав испить нектар объятий сладкий.

Ты беспощадно, небо! Открыв Моим очам прекрасный облик Кришны, возбудив во Мне любовное желанье, дав пригубить любви хмельное зелье, ты отняло всё то, что подарило. Но ведомо ль тебе, что отбирать подарки ― срам и грех великий!

О небо грешное! Ты возражаешь Мне, что дескать, в том вина Акруры: это он, злодей коварный, Кришну от Меня увез. Но Я-то знаю, здесь Акруры не было впомине. Друг Его к тому же не способен совершить такое злодеяние. Ты, небо, приняло обличие его, чтобы похитить Милого навеки!

Впрочем, винить других в своих несчастиях ― занятие пустое. Ты лишь орудие в руках судьбы. Всяк сам творец себе страданий. И Тот, Кто Мне милее всех на свете, Друг любезный Кришна, Сам Меня покинул! Душу Мне опустошил!

Я всё отвергла ради Нашей встречи. Я поручила Ему жизнь Свою. Однако Он не принял жертвы. Не страшится Он, что в смерти женщины повинен станет. Ведь Мне разлука с Ним страшнее смерти. Похитив сердце у Меня, сбежал Он и не обернулся даже! С задорной лёгкостью порвал Он нить, что связывала Нас!

О нет, Я не виню Его! И гнев Мой неуместен. Отнюдь не Кришна, но судьба карает нас за наши злодеянья. Кого же Мне винить, как не Себя, в том, что решилася Я связать Своей любовью Кришну, а Он все притязанья женские отверг!

Себя пастушкой Враджи помышляя, терзаемый разлукой, Шри Гаура стенал, взывая к небу:

― О горе Мне, о горе! Где Ты, Кришна? Как Мне Тебя увидеть вновь? Шри Мадхава! Говинда! Дамодара!

Чтоб умалить Господни муки, Сварупа с Раманандой пели Ему о встрече Радхи с Кришной. Песнь эта привела Чайтанью в чувства.

Под утро Господь заснул в Своей крохотной келье.

Рамананда вернулся домой, оставив Сварупу с Говиндой сторожить сон Господа у порога.

Почти сразу после затворения в комнате Махапрабху поднялся с ложа и больше не смыкал глаз, непрестанно шепча: «Кришна! Кришна!»

Когда горе и отчаяние Его достигли высшей точки, Он стал раздирать Себе лицо о глинобитную стену.

Губы, щёки ― весь лик Его кровоточил ранами. Но столь сильны были Его душевные страдания, что Он не чувствовал телесной боли.

Проснувшись от стонов из-за дверей кельи, Сварупа поднялся, разбудил Говинду, и они, запалив лучину, ступили внутрь. Увиденное повергло их в ужас.

Растерзаны были лицо, руки и грудь Господа. Преданные омыли Его от крови и уложили в постель.

― Что Ты с Cобой сделал? ― едва сдерживая слёзы, спросил Сварупа.

― Я был в отчаянии, не мог больше находиться в доме, ― ответил Махапрабху с тяжёлым вздохом. ― Я искал дверь.

Бился о все стены, разбил лицо в кровь, но не нашёл выхода.

Махапрабху почти пришёл в Себя, но ещё говорил отрывисто, едва связно, обращая к Сварупе опустошённые, невидящие глаза.

На другой день признаки помешательства не прошли. Сварупа Госани собрал совет, чтобы решить, как сделать так, чтобы Господь впредь не калечил Себя.

Решено было просить Господа, чтобы Он дозволил Шанкаре Пандиту ночевать у Него в келье.

С той поры Шанкара ложился спать у стоп Махапрабху, и Господь клал на него Свои ноги.

Шанкару прозвали «подушкой для стоп Господа», как некогда Шри Шука прозвал Видуру в своём повес- твовании.

«Столь близок был Кришне благонравный раб Его — Видура, что во дни посещения Всевышним дворца Дхритараштры тому дозволялось натирать прохладным маслом Его лотосные стопы. Итак, вдохновлённый Видурою Mайтрея продолжил свой сказ».

Бывало, растирая стопы Махапрабху, Шанкара засыпал и валился на пол.

Тогда Махапрабху поднимался и накрывал слугу Своим пледом.

Проснувшись, Шанкара садился, клал стопы Махапрабху себе на ноги и гладил их всю ночь до самой зари.

Боясь навлечь на Себя гнев Шанкары, Господь более не порывался наружу, не бился о стены.

То, о чём я сейчас говорю, так описал Рагхунатха Дас в своей «_Гауранга-става-калпаврикше_»:

«Разлучённый с близкими Господь в отчаянии рвал кожу в кровь на лунном Своём лике, по стенам оставляя алые следы. Он помешался разумом, Он бормотал в бреду. Пусть образ от любви безумного Гауранги в сознании моём запечатлён навеки будет».

День и ночь Гауранга пребывал в любовном забытьи, иногда тонув в Своих переживаниях, иногда поднимаясь на поверхность, во внешнюю действительность.

Как-то раз в вечер полнолуния месяца _вайшакха_ Махапрабху отправился в ближний сад.

То был Его любимый сад, один из красивейших в Пурушоттама-дхаме ― сад Джаганнатха-Валлабха.

В эту пору в нём расцветают увитые лозой деревья, как во Вриндаване, роятся тяжёлые шмели, щебечут между собою попугаи, поют кукушки.

Лёгкий нежный ветерок овевал преданных цветочными запахами. Увитые лозой деревья под порывами ветра раскачивали ветвями как в танце, поблёскивая в ярком свете полной луны.

В эту ночь в саду под началом весны разом сошлись все шесть времён года, ублажая Шри Чайтанью.

Господь попросил спутников спеть Ему стих из «_Гита-Говинды_», начинающийся с «_лалита-лаванга-лата_». Когда они запели, Он стал танцевать.

Переходя от дерева к дереву, Он вдруг под _ашокой_ увидал Кришну.

Он поспешил к прекрасному Юноше с флейтой, но Тот, улыбнувшись, исчез.

Потеряв из виду Владыку Вриндавана, Махапрабху рухнул без чувств на землю.

Сад наполнился благоуханием Кришны.

Запах этот тронул обоняние Махапрабху, Он глубоко задышал, стараясь напиться им и постепенно пришёл в сознание.

Открыв очи, Он заговорил словами Радхи, когда Та, ощутив запах Кришны, поверяла подруге Свои чувства.

«Сильнее мускуса пьянит телесный запах Кришны, сводит женщину с ума. Глаза, лицо, ладони, стопы, пуп Шри Кришны ― то восемь лепестков на нежном Его теле, что лотосу подобно. От них исходит аромат душистой камфары и голубой кувшинки с мускусом, сандалом сладким и _агуру_. О милая подруга, Кришне нашему послушен бог любви! Одним лишь запахом Своим коварный Обольститель возбуждает сладкое желание во Мне».

― Телесный запах Кришны нежнее мускуса и голубой кувшинки. Разлитый на четырнадцать миров, он возбуждает страсть во всех живых созданиях и до незрячего безумья доводит женщин.

Милая подруга! Своим телесным ароматом Кришна завораживает мир. Однажды носа женщины коснувшись, запах Кришны поселяется навеки в ней. Так благоуханья вязью Он у нас свободу забирает.

Глаза, лицо, ладони, стопы, пуп ― всё это восемь лепестков на нежном Его теле. От Него исходит аромат душистой камфары и голубой кувшинки.

Во благоухании природном Кришны тонет запах ароматного состава, коим Кришну умащают девы, что настоян на сандале, камфаре, _кункуме_ и мускусе с _агуру_.

Сластолюбец вероломный овладеет женским телом, запахом Своим сперва ослабив волю жертвы. В вихре ароматов потеряв рассудок, женщины послушно распускают одеяния свои и расплетают косы. Женские сердца Ему покорны. Берегитесь! Кришнин запах нам не наслаждение сулит, но вечное порабощенье.

Одержимая запахом Кришны, жертва не найдёт себе покоя впредь, покуда вновь ноздрей её не тронет запахов Его соцветие. Едва заслышав аромат знакомый, женщина к источнику его прильнуть стремится, чтобы жажду сердца вволю утолить. Когда ж судьба ей в милости откажет, жертва жизнь свою отдать готова будет, лишь бы из источника иного более не пить.

Шри Кришна, парфюмер проворный, Он товар благоуханный Свой разлил по ладанкам и выставил для женщин на базаре городском. Когда ж они пленились ароматом пьяным, Он поработил их волю слабую Своею необузданною волей. Теперь они и рады прочь бы скрыться от Него, но очи их ослепли, и не видят более они дороги к дому.

Как шмель среди цветов медовых метался Гаура, опьянённый ароматом Кришны. Но образ Пастушка, едва возникая, изчезал бесследно в деревьях, оставляя за собой благоуханье.

Так под песню Рамананды и Сварупы Господь протанцевал до рассвета. Лишь когда на Землю пали первые лучи Солнца, Махапрабху вновь овладел Собою.

В сей главе я, слуга Шри Рупы, Кришнадас, повествовал о четырёх предметах: о безумных речах Господа Чайтаньи, о сыновней любви и верности, о чинимых Себе Самому ранах и о дивном танце, что завёл Гос-подь, услыхав хмельные ароматы Кришны.

Вернувшись во внешнюю действительность, Махапрабху отправился на океан омыться, оттуда ― на поклон к Джаганнатхе.

Игры Кришны не подвластны законам природы. Посему к ним не применимы логика и повседневный опыт.

Поступкам того, в чьём сердце живёт любовь, не сможет дать объяснения самый великий учёный.

«Те редкие счастливцы, чьим сердцем завладела настоящая любовь, скрываются от разума учёных мудрецов».

Не спорьте и не судите о делах безумных и речах Махапрабху. Не занимайте ум свой досужим домыслом, но молча слушайте и верьте моему слову.

Кому же нужны ссылки из священных писаний, тот может найти их в «_Шри Бхагавате_» в безумной речи Шри Радхи, обращённой к шмелю.

Такое же безумство овладевает царицами Двараки, бессвязные речи которых приведены в конце Десятой Книги «_Шри Бхагаваты_». Но не слушайте на сей счёт толкование учёных книжников. Они не скажут вам правды, ибо сами не ведают её.

Принять и постичь эти речи может лишь тот, кто отдал себя во служение слугам Шри Чайтаньи и Нитьянанды и кто обрёл от Них милость и благодать.

Слушайте сию повесть с верой, ибо только так вы наполните сердце ваше радостью. Внемля слову о Чайтанье, всяк человек избавляется от страданий телесных и душевных и от несчастья празднословия.

Сия «_Чайтанья-чаритамрита_» открывается читателю всякий раз по-новому. Проникая в уши, она наполняет сердце покойной радостью.

Припав к стопам Шри Рупы и Рагхунатхи с молитвой об их милости ко мне, я, Кришнадас, повествую мою «_Чайтанья-чаритамриту_».