Глава 6: 0 #

Я в почтении склоняюсь к стопам Шри Кришны Чайтаньи, Кто протянул спасательную верёвку Рагхунатхе Дасу и хитростью вызволил его из болота семейной жизни, чтобы поручить в опеку Сварупы Дамодары.

Слава! Слава Шри Чайтанье! Слава Нитьянанде! Слава Адвайте Чандре! Слава всем ветвям древа преданности от Шри Гауры!

Итак, в краю Джаганнатхи Гаурачандра вместе с близкими предавался забавам в разных настроениях.

Однако, переживая в сердце разлуку с Кришной, Он, дабы не досаждать преданным, никак не выказывал этого вовне.

Я не возьмусь описать то, что происходило с телом Господа, когда Он особо остро испытывал разлуку с Кришной.

В эти часы Рамананда рассказывал Ему о юном Пас- тушке из Вриндавана, Сварупа читал стихи или пел песни. Это удерживало Махапрабху на границе жизни и небытия.

Днём Господь виделся с преданными, что отвлекало Его от безумства, ночью же отчаяние возвращалось к Нему с большей силою.

Рамананда со Сварупой непременно были рядом, стихами и песней облегчая Его боль.

Как некогда Субал старался развлечь Кришну, когда Тот горевал в разлуке с Радхой, так нынче Рам Рай отвлекал Гаурангу от горестных переживаний.

Сварупа служил для Махапрабху надеждой и утешением, как Лалита Деви для Радхики.

Воистину, ближе Рам Рая и Сварупы у Махапрабху не было никого в здешнем мире.

Теперь, любезный мой читатель, я перехожу к самому предмету настоящей главы, к истории Рагхунатхи Даса.

Рагхунатха впервые увиделся с Махапрабху, ещё будучи молодым семьянином, когда тайно сбежал из дома в Шантипур.

Тогда по настоянию Махапрабху он не стал отрекаться от мира, как намеревался первоначально, но вернулся домой и продолжил прозябать в земной суете.

Хотя жизнь в миру тяготила его невыносимо, он не подавал вида, радуя отца с матушкой послушанием и прилежанием в делах семейных.

Спустя несколько лет, когда Махапрабху был в Гауде, шедши из Матхуры в Нилачалу, Рагхунатха попытался снова испросить у Господа разрешения оставить суетный мир.

В том округе, Саптаграме, где он жил, сборщиком податей для шаха прежде служил один мусульманин.

Когда дядя Рагхунатхи Хиранья заключил с шахом прямое соглашение на сбор податей с местных жителей, прежний мытарь затаил на него великую обиду.

По новому договору Хиранье в первый год полагалось собрать с населения два миллиона монет, что он и сделал, но шаху отправил лишь миллион двести тысяч, сообщив о недоимках. О мошенничестве прознал прежний сборщик и известил шахского казначея.

Разгневанный шах послал в Саптаграм казначея с дружиной, но Хиранья скрылся, прежде чем они прибыли. Казначей велел схватить племянника беглеца, Рагхунатху, и заключить юношу под стражу.

В темнице ему пригрозили, что, если он не выдаст отца с дядею, он понесёт наказание вместо них.

Несколько раз Рагхунатху хотели избить палками, но всякий раз мытарь отговаривал шахских слуг.

Питая уважение к почтенному сословию _каястхов_, к которому принадлежала семья Рагхунатхи, он не решался прибегать к телесному насилию, предпочитая ограничиться внушениями.

Рагхунатх решил прибегнуть к хитрости.

― Господин, ― сказал он смиренно, когда мытарь в очередной раз явился к нему в темницу, ― ты для нашей семьи почти родной. Отец с дядей всегда называли тебя братом. Естественно, между братьями случаются недомолвки.

Братья ссорятся, часто по пустякам, и снова мирятся. Это обычное дело. Сегодня ты сердишься на моих отца с дядей, завтра вы втроём будете мирно беседовать, будто и ссоры никакой не было.

Получается, ты для меня как родной отец ― опекаешь, учишь уму-разуму.

Разве годно отцу истязать своё дитя? Да и священные книги не одобряют этого. Ты ведь знаешь писания. Ты настолько сведущ в духовном слове, что я почитаю тебя за святого.

Речи Рагхунатхи так растрогали мытаря, что он обнял юношу.

― Ты и вправду мне как сын, ― молвил он со слезами стыда на ресницах. ― Я придумаю что-нибудь, чтобы вызволить тебя из-под стражи.

Тем же днём он исхлопотал у шахского казначея разрешение выпустить Рагхунатху.

― Дядя твой ― глупый человек, ― сказал он Рагхунатхе, держа в руке разрешительную грамоту. ― Я не осуждаю его за то, что он присвоил себе восемьсот тысяч шахских денег. Я осуждаю его за то, что он не поделился со мной. Поступи он иначе, тебе не пришлось бы страдать.

Сейчас, прошу тебя, отправляйся к дяде и договорись с ним о нашей встрече. Мы потолкуем мирно, а потом пусть он поступит по совести.

Рагхунатха сделал всё, как просил его шахский мытарь. Недоразумение было улажено, обе стороны остались довольны.

Целый год Рагхунатха жил беззаботно в дружбе с роднёй и шахскими чиновниками, приняв на себя управление делами семьи, покуда снова не стал тяготиться домашними хлопотами. Он затосковал и приуныл.

Однажды ночью, когда все уснули, он тайком прок- рался со двора и направился на юг, в Нилачалу. Утром, не обнаружив сына, отец поднял челядь по тревоге, и они на лошадях догнали беглеца.

В следующую ночь история повторилась. А потом снова и снова. Рагхунатха убегал из дому каждую ночь, днём отец с конным отрядом догонял его и возвращал домой.

― Наш сын совсем обезумел, ― однажды сказала мать Рагхунатхи мужу, ― не знаю, что с ним делать. Хоть связывай его на ночь.

― Я ума не приложу, чего ему не хватает, ― задумчиво отозвался отец, ― он богат, как Индра, женат на красавице, каких свет не видывал, и нрав у неё ангельский. Но ему всё нипочём. Дом наш ему как темница, из которой он всё рвётся на волю.

Если женской любовью и богатствами не удалось связать мужчину, его не свяжешь никакими верёвками. Видать, такова доля наша родительская. Видать, нам нужно смириться.

Кого Чайтанья одарил милостью, того никакая сила не удержит в здешнем мире, ― обречённо заключил отец.

На следующий день Рагхунатха решил поступить против обычного. Ещё затемно выйдя за ворота, он направился не в Нилачалу, но в Панихати, где, по слухам, гостевал Нитьянанда в сопровождении тысяч Его людей, поющих и танцующих.

Блаженный Господь предстал взору Рагхунатхи восседающим на троне из камня в тени баньяна на берегу Ганги, Сам сияя ярче тысячи солнц.

Его окружала толпа преданных, жадно внимающих каждому Его слову.

Рагхунатха поклонился Нитьянанде издали. Заметив его, слуга шепнул об этом Господу.

― Подойди сюда, вор! Подойди ближе! ― воскликнул Нитьянанда, подманивая к Себе Рагхунатху пальцем. ― Вот и настал для тебя час расплаты.

Рагхунатха нерешительно направился к Владыке и остановился в шаге от Него. Нитьянанда властно притянул его к земле и поставил ему на голову стопу.

Милосердие ― не всё, чем славился Нитьянанда. Он слыл ещё великим смутьяном и самодуром.

― Ты ведь вор! ― сказал Он, грозно нахмурив брови. ― Только вор сторонится честных людей. Но вот ты попался, и тебе не уйти от расплаты.

Единственное, чем ты можешь искупить вину, ― устроить пир для Меня и Моих людей. Накорми нас рисовыми лепёшками с простоквашей.

Обрадованный тем, что так легко откупился за свои прегрешения, Рагхунатха послал домой гонца с поручением доставить в Панихати несколько подвод с лепёшками и простоквашей.

К полудню корзины со сладостями, рисом и фруктами и кувшины с молоком и простоквашей были дос- тавлены к стопам Нитьянанды.

Весть о предстоящем пире мигом разнеслась по городу, вскоре у баньяна собралась толпа туземцев во главе с почтенными _брахманами_.

Увидев, что привезённой еды недостаточно, Рагхунатха послал подводы в соседние деревни, которые вскоре вернулись с тремя сотнями корзин и горшков.

Варёный рис по велению Нитьянанды стали замачивать в сгущённом молоке и простокваше, доставленных в полудюжине необхватных горшков.

Треть риса смешали с горячим молоком и разложили по малым горшкам. Треть ― со сладкой простоквашей и бананами.

Ещё одну треть перемешали со сгущённым молоком, маленькими бананами, вываренными в тростниковом сахаре, масле и камфаре.

Облачившись в новые одежды, Нитьянанда уселся на возвышении, и главный _брахман_ поставил перед Ним семь горшков с лакомствами.

Вокруг Господа уселись Его свита и знатные горожане.

Среди прочих там были Рамадас, Сундарананда, Гададхара Дас, Мурари, Камалакара, Садашива, Пурандара, Дхананджая, Джагадиша, Парамешвара Дас, Махеша, Гауридас и Хода Кришнадас.

Рядом с Нитьянандой на возвышении сидели Уддхарана Датта и ещё несколько Его приближённых.

Прознав о готовящемся пиршестве, в Панихати из соседних селений прибыли все тамошние учёные, жрецы и духовенство. Нитьянанда принял всех ласково и рассадил на почётные места.

Каждому поднесли по два горшка: с рисовыми клёцками в сгущённом молоке и с клёцками в простокваше.

Остальные гости, которых собралось много тысяч, расселись рядами.

Перед каждым поставили два горшка: с рисом в простокваше и рисом в сгущённом молоке.

Те из _брахманов_, кому не досталось места в ряду возле Нитьянанды, отправились трапезничать на берег Ганги.

Кому не досталось места на берегу, зашли в реку и ели, стоя по пояс в воде.

Чтобы обслужить несметное количество гостей, Нитьянанда отрядил в помощники двадцать человек.

Увидев целое море народу, Рагхава Пандит, пришедший позже других с угощением для свиты Нитьянанды, разразился громким смехом.

Свои яства, приготовленные на топлёном масле, он сначала предложил Нитьянанде, а потом раздал Его приближённым.

― Господин мой, ― склонился он перед Нитьянандой, когда Тот взялся за его угощение. ― Ты здесь пируешь с тысячной толпой, а я дожидаюсь Тебя дома, с блюдами, снятыми прямо с алтаря.

― Любезный Рагхава, ― отозвался Господь. ― Так получилось, что Мне пришлось отобедать здесь. Но ты не горюй, ужинать мы будем у тебя.

Ты же знаешь: нам, пастухам, привычное дело подъе- даться под открытым небом на лугу, на берегу. Мне нынче хорошо среди жующей пастушьей ватаги.

С этими словами Нитьянанда усадил Рагхаву возле Себя и распорядился принести ему два горшка с рисом в молоке и простокваше.

Когда пир был в самом разгаре, Нитьянанда воздел руки и призвал Махапрабху.

В этот миг Его взору предстал Чайтанья, и Они вдвоём пошли меж рядов, наслаждаясь зрелищем пира.

Иногда Нитьянанда, смеясь, зачерпывал в чьём-то горшке пригоршню сладкого риса и кормил Махапрабху прямо с руки.

Махапрабху отвечал Ему тем же, с улыбкой принуждая съесть Свою горсть без остатка.

Не имея возможности видеть Чайтанью, присутствующие с изумлением наблюдали за расхаживающим по рядам хохочущим Нитьянандой, то и дело запускающим руку в чужие горшки и сующим содержимое в сторону.

Лишь немногие из гостей имели счастье видеть Махапрабху и, отставив еду, наблюдали за игрой Божес- твенных Братьев.

Вернувшись на место, Нитьянанда с улыбкой поставил рядом с Собой четыре горшка с угощениями.

Потом движением руки Он пригласил невидимого Гостя сесть рядом, и Они принялись поглощать сладкий рис.

По щекам Нитьянанды текли слёзы. Тело Его трепетало от любовного блаженства.

― Пируйте и не забывайте славить Хари! ― восклицал Он, обращаясь к гостям. Берег Ганги оглашался криками «Хари! Хари!»

Те, кому довелось видеть в этот миг Чайтанью с Нитьянандой, ловили себя на мысли, что перед ними Кришна с Баладевой, пирующие вместе на берегу Ямуны.

Так милосердные Нитьянанда с Махапрабху осчастливили Рагхунатху Даса, отведав его угощения.

Непостижимы милость и могущество Нитьянанды, принудившего Шри Чайтанью явиться из Нилачалы в Гауду на берег Ганги.

В те минуты близкие Нитьянанды под водительством Шри Рамадаса ощутили себя пастушками-прия- телями Кришны и Баладевы, пирующими на берегу Ямуны.

Торговцы съестным из соседних селений, едва услышав, что в Панихати намечается пир, поспешили туда с телегами, сплошь уставленными горшками риса, простокваши и сладостей, заваленными банановыми гроздьями.

Рагхунатха, не торгуясь, скупил всю снедь, какую бы цену ему ни назначали, а потом щедро угостил торговцев их же едой.

На пир зазывали всех, кто пришёл без приглашения, всех зевак и прохожих.

Закончив трапезу, Нитьянанда ополоснул рот, помыл руки и вручил Рагхунатхе один из Своих горшков с оставшимся рисом.

Содержимое других трёх горшков _брахманы_ роздали участникам пиршества.

Кто-то из местных украсил грудь Нитьянанды венком из свежих благоуханных цветов и умастил Его тело сандаловым составом.

Слуга свернул для Нитьянанды лист с бетелем, который Господь с удовольствием уложил Себе за щёку.

Нитьянанда отдал преданным Свою гирлянду и остатки сандаловой мази и бетеля.

Рагхунатха часть доставшегося ему от Нитьянанды угощения съел сам, остальное роздал своим спутникам.

На том закончился знаменитый пир, устроенный Нитьянандой для жителей Панихати и соседних селений.

Днём Нитьянанда отдохнул, вечером отправился петь домой к Рагхаве Пандиту.

Вначале Он призвал танцевать преданных, потом Сам пустился в пляс, наводнив вселенную надмирной любовью.

За весельем этим наблюдал Сам Чайтанья. Но никто, кроме Нитьянанды, не видел Его.

Упоённый танец Нитьянанды и Чайтаньи не сравнится ни с чем в целом мироздании.

Человеческими словами не описать красоту танца Нитьянанды, на который приходил полюбоваться Сам Махапрабху.

После _киртана_ Нитьянанда отдохнул. Вечером Рагхава Пандит пригласил к себе гостей отужинать вместе.

Рассадив спутников, Нитьянанда оставил одно место возле Себя для Махапрабху.

В этот раз Махапрабху явил Себя и Рагхаве Пандиту.

Хозяин поднёс угощение сначала Братьям, затем остальным гостям.

То были овощные блюда, печенья и хлеба, сладкий рис и простой, сваренный в воде.

Рагхава Пандит славился своей всегда изысканной стряпнёй. Махапрабху никогда не упускал возможности причаститься к его угощению.

Предлагая Божествам еду в алтаре, Пандит всегда подносил отдельное блюдо Шри Чайтанье.

Так что Махапрабху каждый день сошествовал к Рагхаве и причащался к его угощениям. Порой Он являл Себя взору Пандита, порой оставался невидим.

Во время трапезы Рагхава Пандит не переставал подкладывать еду Братьям, и Они тут же съедали всё дочиста.

Я не берусь перечислить, сколько яств приготовил в тот день Рагхава Пандит. Очень много. Могу лишь заверить читателей, что дело тут не обошлось без Шри Радхики. Думается мне, всё это изобилие приготовила Она.

Ведь известно, что Шри Радха получила от Дурвасы Муни благословение, что все приготовленные Ею блюда будут неиссякаемы и слаще нектара.

Благоухающая, изящно разложенная по блюдам еда напоминала вкусом сущий нектар, насытиться которым не могли даже Божественные Братья.

Преданные стали упрашивать Рагхунатху отведать _прасад_ вместе с ними, но Рагхава сообщил им, что тот поест позже.

Наевшись досыта, гости прославили Всевышнего и, сполоснув рты и руки, удалились на отдых.

Хозяин надел на Братьев цветочные гирлянды и умастил Их чёла душистым сандалом.

Спутников Их тоже угостили бетелем, украсили гирляндами и вручили прохладный сандал.

Когда гости разошлись, Рагхава позвал Рагхунатху и, усадив на циновку, передал ему блюда с остатками трапезы Чайтаньи и Нитьянанды.

― Махапрабху был нынче с нами на пиру и отведал этих яств, ― сказал он доверительно. ― Если ты причастишься к ним, мечта твоя сбудется: ты навсегда освободишься от твоих пут.

Всевышний вечно пребудет в сердце Его слуги, иногда явственно различимый, иногда невидимый.

Господь вездесущ. Всякий, кто сомневается в этом, обрекает себя на небытие.

Следующим утром, после омовения в Ганге, Нитьянанда Прабху собрал преданных под тем же деревом.

Рагхунатха издали приветствовал Господа поклоном и просил Рагхаву похлопотать за него.

― Скажи Нитьянанде Прабху, что один никчёмный, безнадёжный грешник готов сделать всё что угодно, лишь бы снискать убежище у лотосных стоп Чайтаньи.

Он как карлик, который тщетно силится достать до Луны.

Скажи Ему, что несчастный сбился со счёту в попытках сбежать из дому. А с недавних пор родители даже повадились связывать его верёвками на ночь.

Но вчера его осенило: невозможно обрести убежище у стоп Чайтаньи, не снискав милости Нитьянанды, ибо Нитьянанда ― последняя надежда для безнадёжных.

Скажи ему, что грешник Рагхунатха просит Его благословения и дозволения укрыться под сенью лотосных стоп Чайтаньи.

Попроси Его устранить все препятствия на моём пути к Махапрабху. Это всё, что мне надо от жизни.

Выслушав Рагхаву Пандита, Нитьянанда улыбнулся и, окинув взором толпу преданных, произнёс:

― Послушайте Меня, дорогие Мои! Среди нас есть некий Рагхунатха, богатствам которого позавидовал бы сам небесный владыка Индра.

Так случилось, что жизнь в роскоши и удовольствиях ему опостыла. И он мечтает сбежать из дома и укрыться под сенью лотосных стоп Махапрабху. Я прошу всех вас благословить Рагхунатху, чтобы сбылась, наконец, заветная его мечта.

Ибо кто вкусил аромат лотосных стоп Кришны, тот презрит не то что райские удовольствия, но даже блаженство единения с Истиной.

«Дабы прильнуть к стопам своего Господа, Бхарата отказался от всего, что другим видится пределом мечтаний ― молодой жены, любящих детей, злата с серебром, царского престола, верных друзей и послушных подданных».

С этими словами Нитьянанда подозвал Рагхунатху, и, когда тот, приблизившись, упал пред Ним, коснулся его чела Своею стопой.

― Рагхунатха, ― сказал Он, ― на пиршество, что устроил ты для нас вчера, приходил Махапрабху Самолично. Ты не видел Его, но Он был здесь.

Он с удовольствием отведал твоего молочного риса. Вечером Он пел вместе с нами и танцевал, а потом остался на вечернее угощение в доме Рагхавы.

Он приходил спасти тебя. А значит, на пути твоём более нет препятствий. Двери твоей темницы отворены.

Махапрабху ждёт тебя в Нилачале, чтобы поручить заботе близкого спутника Своего, Сварупы.

Ступай домой и будь готов к дальней дороге. Теперь ни семья, ни что-либо ещё в здешнем мире не помешает твоей встрече с Махапрабху.

Преданные благословили Рагхунатху, он поклонился им в ответ.

С дозволения Нитьянанды и присутствующих он удалился для разговора с Рагхавой Пандитом.

В полдень он передал казначею Нитьянанды сто золотых монет и семь _тол_ золота, попросив его помалкивать о пожертвовании, покуда он не вернётся домой.

Дома Рагхава Пандит надел Рагхунатхе на шею гирлянду от Божества и умастил его лоб сандаловым составом.

Он обильно снабдил гостя едой в дорогу. На прощание Рагхунатха произнёс:

― Любезный Рагхава, я хочу сделать кое-какое подношение преданным из свиты Нитьянанды.

Я оставлю тебе деньги, ты раздай их тем, кому сочтёшь нужным: кому двадцать, кому пятнадцать, двенадцать, десять или пять монет ― на своё усмотрение. Имена я не буду упоминать.

Он вручил Рагхаве сто золотых монет и две _толы_ золота.

Поклонившись хозяину, Рагхунатха с молитвой благодарности Нитьянанде тронулся в путь.

Дома он сделался затворником и не выходил более со двора. Ночлег он устроил себе в домашнем святилище Дурги.

Стража по-прежнему следила за каждым его шагом.

С наступлением лета преданные из Гауды стали собираться в Нилачалу.

Присоединиться к паломникам Рагхунатхе было нельзя, поскольку родительские соглядатаи первым делом бросились бы искать его среди них.

Он не находил себе места, обдумывая способы побега. Как обычно, случай предоставился сам собой.

Однажды ранним утром, почти за час до рассвета, к нему в капище Дурги явился их семейный духовник Ядунандана Ачарья.

Потомок знатного _брахманского_ рода, Ядунандана был дружен с Васудевой Даттой и уже много лет служил воспитателем и исповедником при Рагхунатхе.

Посвящение он получил у Адвайты Ачарьи и боготворил Шри Чайтанью.

Увидев во дворе учителя, Рагхунатха вышел ему навстречу и почтительно поклонился.

― Я пришёл к тебе вот с какой просьбой, ― сказал Ядунандана Ачарья, немного помолчав. ― Один мой ученик, _брахман_, решил бросить семейное ремесло и более не желает служить в алтаре.

Я направляюсь нынче к нему втолковать, что кроме него в деревне некому служить в святилище. Что Божество негоже оставлять без подношений. Я хочу, чтобы ты сопровождал меня, поскольку уверен, что в твоём присутствии он не посмеет меня ослушаться.

Они вышли мимо дремавших охранников за ворота и, повернув налево, мимо дома Ядунанданы направились к отступнику, обсуждая по дороге насущные семейные дела.

На полпути Рагхунатха вдруг замедлил шаг:

― Ачарья, обратился он к Ядунандане, ― дозвольте я поговорю с ним без вас. Я постараюсь убедить его по-дружески. Не сомневайтесь, сегодня он вернётся к своим обязанностям.

Вы ступайте домой и ни о чём не тревожьтесь. Я всё устрою в лучшем виде.

Подумав немного, Ядунандана согласился и, пожелав юноше удачи, направился домой.

Оставшись один, без охраны и соглядатаев, Рагхунатха понял, что пробил его счастливый час.

Когда наставник скрылся из виду, он осмотрелся по сторонам и, убедившись, что вокруг никого нет, спешно зашагал на восток, навстречу восходящему солнцу.

Вскорости он свернул на узкий просёлок и, помолившись Чайтанье с Нитьянандой, скрылся в лесных зарослях.

Дальше он шёл безлюдными тропами, избегая хоженых дорог и больших селений и непрестанно молясь Шри Чайтанье.

В первый день он прошёл пятьдесят вёрст. На ночь он остановился в маленькой деревне, упросив местного молочника дать ему кров в хлеву.

Перед сном сердобольный хозяин напоил измождённого путника молоком.

Тем временем, хватившись сына, родители послали слугу со стражей к Ядунандане Ачарье.

― Мы расстались с ним на окраине деревни, ― ответил Ачарья недоумённо. ― Сын вашего хозяина отправился к соседскому _брахману_ по моему поручению и обещал скоро воротиться домой.

― Он сбежал, ― сказал отец, нахмурившись, когда слуга передал ему слова Ачарьи. ― Не беда. Он, конечно, держит путь в Нилачалу к Чайтанье, с толпой наших паломников.

Возьми с собой десять всадников, догоните беглеца. Как поймаете, свяжите его и доставьте сюда.

Вот письмо, передай его Шивананде Сену. Он там у них главный. Я прошу в нём не препятствовать родительской воле и выдать мне сына.

Всадники нагнали Шивананду и его людей через несколько часов возле Джханкары.

Прочитав письмо, Шивананда развёл руками и заверил верхового, что Рагхунатхи с ними нет и не было.

Узнав от воротившихся слуг печальную новость, отец молвил обречённо жене:

― Увы, надежды почти нет. На этот раз ему удалось нас перехитрить.

Утром Рагхунатха поднялся ещё затемно и, выйдя со двора, направился не на восток, к главной дороге, но на юг, просёлками.

Миновав Чхатрабхогу, он свернул в безлюдные поля.

Так шёл он двенадцать дней, начиная путь на рассвете и заканчивая далеко затемно, не останавливаясь ни на минуту ни на еду, ни на отдых.

Пищей ему были зёрна злаков, обронённые крестьянами в полях. Случалось, кто-нибудь из сельчан подносил ему молока.

Через двенадцать дней, в которые Рагхунатхе удалось поесть раза три, не более, взору его открылся благословенный город Шри Пурушоттама.

Когда он ступил в сад Каши Мишры, Махапрабху сидел вместе со Сварупой в окружении преданных.

Заметивший издали робкого гостя, Мукунда Датта воскликнул:

― Глядите, к нам пожаловал Рагхунатха!

Махапрабху подозвал к Себе путника, и тот, подойдя ближе, упал ничком к стопам Господа. Господь поднял гостя с земли и заключил в объятия.

Рагхунатха приветствовал Сварупу и преданных, молитвенно сложив у груди ладони.

― Милость Кришны сильнее любых преград, ―молвил Махапрабху. ― Коль скоро решил Он вызволить тебя из выгребной ямы мирской суеты, тебя в ней ничто не удержит.

Рагхунатха кивнул в знак согласия, но мысленно сказал себе: «Насчёт Кришны, я не знаю, я вырвался из темницы только Твоей милостью».

― Моему деду Чакраварти, ― продолжал Махапрабху, ― твои отец с дядей как младшие братья. Мы с тобой в некотором смысле родня.

Поэтому Я могу позволить Себе в шутку сравнить их для тебя с выгребной ямой.

Подобно навозным червям, они считают здешний мир ― эту зловонную жижу, ― морем наслаждений.

Впрочем, они много помогают _брахманам_. И хотя они не _вайшнавы_, но легко могут стать ими.

Кто печётся о бренном, позабыв о вечной душе, тот действиями своими связывает себя с бренным миром и потому вынужден рождаться здесь снова и снова.

Кришна милостиво вызволил тебя из удавки мирских хлопот. Воистину великодушие Его непостижимо.

Сейчас тебе нужно отдохнуть, привести себя в порядок и восстановить силы.

Я поручаю тебя в распоряжение Моего самого близкого друга ― Сварупы. Отныне он ― твой отец и господин.

И поскольку в Моём окружении теперь трое с именем Рагхунатха, тебя Я нарекаю Рагху Сварупой.

С этими словами Махапрабху взял Рагхунатху за руку и подвёл к Сварупе.

― Господи, ― молвил Сварупа, ― на всё Твоя воля. Раз Ты желаешь, я буду заботиться о Рагхунатхе как о собственном сыне.

Подозвав Говинду, Махапрабху поручил ему позаботиться о Рагхунатхе:

― Наш гость потерпел в пути немало лишений. Пожалуйста, похлопочи о его отдыхе и пропитании.

― Сейчас же, ― Господь снова обратился к Рагхунатхе, ― ты должен сходить на океан омыться, после ― пойди поклонись Джаганнатхе, потом возвращайся сюда. Здесь тебя будет ждать обед.

Благословив преданных, Махапрабху отправился, по обыкновению, в город. Рагхунатха стал знакомиться с близкими Господа.

Все как один говорили Рагхунатхе, что ему выпала особая удача и что Махапрабху редко кого удостаивает подобной милости.

После купания и молитвы в храме Рагхунатха явился к слуге Махапрабху.

Говинда накормил его и угостил остатками Господней трапезы.

Пять следующих дней Рагхунатха питался остатками Господней еды, которые Сварупа передавал ему через Говинду.

На шестой день в час цветочного подношения он отправился к храму и встал подо Львиными воротами в толпе нищих и попрошаек.

Вскоре _вишайи_, служители Джаганнатхи, стали покидать храмовые пределы, завершив дневные хлопоты.

Так заведено, что на выходе они покупают у лавочников еду для юродивых _вайшнавов_ и людей Божьих в угощение.

Потому многие нищие и попрошайки собираются к вечеру у Львиных ворот в надежде покормиться от доброты слуг Джаганнатхи.

В славном городе всякая душа, вручившая себя Всевышнему, может все дни свои воспевать святое Имя, не заботясь о пище насущной.

Кто-то из старцев кормится в богодельнях, кто-то предпочитает просить вечером милостыню у Львиных ворот.

Всякий, кто предался Махапрабху, должен отречься от мира. Господь Гаурасундара особо благоволит к тем, кто порвал мирские узы.

Когда через несколько дней Говинда сообщил Махапрабху, что Рагхунатха теперь не ест остатки Его трапезы, но живёт подаянием вместе с попрошайками у Львиных ворот, Господь одобрительно улыбнулся.

― Он правильно делает, ― сказал Господь. ― Так следует поступать каждому, кто отрёкся от мира.

Человек, желающий порвать с земной суетой, должен непрестанно призывать Имя Господне и питаться подаянием.

Кто вознамерился расторгнуть земные узы, тот обязан не зависеть от других. Иначе его усилия окажутся тщетны. Кто полагается не на Кришну, тому Кришна не помогает.

Если потакать чреву своему, не отречёшься от мира, ибо будешь рабом чрева своего.

Отрекшись от земной суеты, всегда внимай Имени Господнему. Пищей пусть тебе будут всякие растения, коренья, листы и плоды.

Кто ублажает свой язык, тот не удержится от прелюбодеяния. Кто предан своему чреву, тот никогда не будет предан Кришне. Господа не обрящет тот, кто сладко ест и вкусно пьёт.

На следующий день Рагхунатха явился к Сварупе.

― Господин, я пришёл к тебе за наставлениями, ― сказал он, низко поклонившись. ― Ты знаешь, я порвал с семьей, я покинул дом, ибо мне опостыла людская суета. Но теперь на свободе я не знаю, как мне быть и что делать. Вразуми меня, умоляю.

Следуя наказу Махапрабху, Рагхунатха больше не обращался к Нему непосредственно. Но все вопросы свои и просьбы он передавал Чайтанье через Сварупу или Говинду.

Явившись на следующий день вместе с Рагхунатхой к Господу, Сварупа сказал:

― Твой покорный слуга просит передать Тебе следующее:

Он не знает, как ему жить нынче, и не знает, ради чего. Он желает, чтобы Ты вразумил его.

Улыбнувшись, Махапрабху обратился к Рагхунатхе:

― Разве Я не поручил тебе со всеми делами обращаться к Сварупе?

Он растолкует тебе, как жить и что делать. Он твой учитель и наставник. К тому же он знает о жизни во сто крат больше Моего.

Ну да ладно, коль скоро ты обратился ко Мне, Я скажу тебе коротко.

Первое. Не разговаривай с мирянами и не слушай их речей. Не ешь вкусно и не носи красивых одежд.

Второе. Не жди почестей людских, но почитай всех и каждого. И, главное, беспрестанно взывай к Имени Кришны и в мыслях твоих служи Радхе и Кришне во Врадже.

Это Мой тебе наказ в общих чертах. Подробно тебе всё растолкует Сварупа. Итак:

«Кто сердцем терпеливей древа, смиреннее травинки, кто душу почитает всякую, тщеславия лишён ― способен Божье Имя непрестанно петь».

Рагхунатха поклонился Господу в ноги. В ответ Махапрабху заключил его в объятия.

С того дня сокровенное служение своё Всевышнему Рагхунатха совершал под опекой Сварупы.

Через несколько дней в Нилачалу прибыли преданные из Гауды, встречи с которыми Махапрабху ожидал долгие месяцы.

Как и в прошлые годы, они вместе прибирались в храме Гундичи накануне праздника колесниц и пиршествовали в саду при храме.

Как и в прошлые годы, Он вершил Свой неземной танец перед колесницей Джаганнатхи на изумление толпы.

Адвайта Ачарья был счастлив встретить Рагхунатху среди приближённых Махапрабху и благословил его в духовных стараниях.

― Твой отец высылал за тобой десять всадников, ― сказал Шивананда Сен Рагхунатхе.

― Те, нагнав нас в Джханкаре, передали мне письмо от твоего родителя с просьбой выдать тебя. Узнав, что тебя с нами нет, они воротились домой.

Позже, когда паломники вернулись из Нилачалы, отец Рагхунатхи послал своего человека к Шивананде Сену.

На вопрос, видел ли он в Нилачале среди окружения Чайтаньи молодого мужа по имени Рагхунатха, сына Говардханы Маджумадары, Шивананда Сен ответил:

― Да, я видел такого. Он живёт подле Махапрабху, и все тамошние _вайшнавы_ в нём души не чают.

Господь передал его под начало Сварупы Дамодары. Теперь он послушник при святом старце. И отец может порадоваться за своё дитя.

Дни и ночи напролёт он взывает к Имени Кришны и молится на лотосные стопы Махапрабху.

Он образец отрешённого инока. Его не заботят ни пища, ни одежда, ни кров. Ест он только то, что подают ему в милость.

После вечерней _пушпанджали_ перед закрытием храма он идёт ко Львиным воротам и вместе с бродягами стоит с протянутой рукой, пока ему не подадут съестного.

Если ему не подают, он остаётся голоден.

С такой вестью человек вернулся к Говардхане Маджумадаре.

Рассудив, что причитаниями горю не помочь, родители порешили послать сыну вещи, деньги и двух людей из челяди ему в услужение.

Когда люди Говардханы Маджумадары ― двое слуг и _брахман_ ― с деньгами и возом вещей и утвари явились к Шивананде Сену, он ответил им, что нынче он не собирается в Нилачалу, но отправится туда лишь через год. Если же они желают, то могут отправиться в путь самостоятельно.

― Но лучше, если сейчас вы вернётесь домой, ― помолчав, добавил он. ― А когда мы соберёмся в Нилачалу, я дам вам знать.

Вот что пишет о Рагхунатхе поэт Шри Кави Карнапура в своей «_Шри Чайтанья-чандродая-натаке_»:

«Рагхунатха был учеником добродетельного Ядунанданы Ачарьи, который был близок с Васудевой Даттой из Канчанапалли. Для почитателей Чайтаньи благословенный Рагхунатха стал дороже собственной жизни. Он стяжал безграничную милость Махапрабху и счастливо наделяет сей милостью всех жаждущих. В целом мире не сыщется никого отрешённее Рагхунатхи, кроткого послушника Сварупы. Пред его святостью преклонялись все обитатели Нилачалы».

«Местные жители не чаяли души в Рагхунатхе, в чьём благодатном сердце, орошённом верой и возделанном удачей, взошло семя преданности, скоро проросшее в беспримерно прекрасное древо любви».

Так излагает Кави Карнапура ответ Шивананды Сена людям Говардханы Маджумадары.

На следующий год Шивананда, как и обещал, отправился с паломниками в Джаганнатха-Пури, позвав с собой _брахмана_-повара и двух слуг для Рагхунатхи.

Те, как было велено, доставили Рагхунатхе четыреста монет.

Однако деньги тот не взял, разрешив при этом отцовым посланникам остаться в Нилачале.

С того самого дня он дважды в месяц приглашал к себе Махапрабху с Его ближними для великого пиршества, которое обходились ему в шестьсот сорок _кауди_, изымаемые у отцовых слуг.

Когда через два года деньги закончились, Рагхунатха объявил отцовым людям, что званых приёмов больше не будет и что теперь они могут возвращаться домой в Гауду.

Через два месяца, в который раз не дождавшись приглашения, Сын Шачи, подозвав к Себе Сварупу, спросил:

― Что сталось с Рагхунатхой? Почему он больше не зовёт Меня на угощение?

― Он больше не позовёт Тебя, Господи, ― отвечал Сварупа. ― Он более не желает брать деньги у мирян, потому как чувствует, что это неприятно Тебе.

Деньги, взятые у людей алчных и порочных, оскверняют сознание берущего ― так он сказал. Это грязные деньги, от них лишь множится гордыня.

А Ты ходишь на угощения глупого человека, дабы только не огорчать его.

Так что, Владыка, со зваными обедами нынче покончено. Рагхунатха больше не позовёт Тебя.

Махапрабху просиял в улыбке:

― Он говорит истину. Еда от порочного человека оскверняет сознание. А в осквернённом сознании невозможно помышлять о Кришне.

Человек, одолеваемый страстями, оскверняет своею едой и себя, и своего гостя.

Я ходил к Рагхунатхе лишь потому, что он очень просил Меня. Славно, что он наконец-то понял это.

Через несколько дней Рагхунатха перестал попрошайничать у Львиных ворот.

Узнав от Говинды об этом, Махапрабху спросил у Сварупы, в чём причина такой перемены в Рагхунатхе и где теперь тот получает пропитание.

― Ему никогда не нравилось унижаться перед милостью мирян, ― ответил Сварупа. ― Теперь он ходит в лавку раздачи еды, где просить не нужно.

― Это правильно, ― сказал Махапрабху. ― Стоять у стены и просить ― занятие продажных женщин.

Попрошайка, как блудница, должен всё время оценивать прохожих: «Этот ― добрый, потому что щедр со мной, а этот скряга пожалел для меня нескольких монет. Впрочем, не беда, следующий будет ко мне добрее».

Хорошо, что Рагхунатха теперь ходит за едой в бесплатную раздачу. Теперь ему нет нужды прерывать молитву на болтовню и уговоры сердобольных обывателей.

Благословив Рагхунатху на такой подвиг, Махапрабху пожаловал ему камень с Говардхана и гирлянду из речных ракушек, которые Шанкарананда Сарасвати принёс Ему из Вриндавана.

Когда Махапрабху творил Свою молитву, взывая к Имени Кришны, Он надевал на Себя ту гирлянду из ракушек и прикладывал к сердцу или к челу Своему камень с Говардхана, вдыхая его запах.

Камень тот всегда был влажным от Его слёз. Махапрабху говорил, что этот камень суть плоть Кришны.

Камень и гирлянда были неразлучно при Господе ровно три года. Отдавая их Рагхунатхе, Махапрабху сказал:

― Это суть образ Кришны. Отныне это твоё Божество для поклонения.

Почитай его в духе благости, так ты скоро обретёшь богатство любви к Кришне.

Для поклонения твоему Божеству тебе понадобится кувшин с водой и несколько соцветий Туласи. Это жертва благостная и совершаться должна в чистом сознании.

С верой и любовью подноси Ему восемь нежных соцветий с двумя листьями по обе стороны на каждом.

Рагхунатха был счастлив получить священный камень из благодатных рук Шри Чайтаньи и до конца дней своих был верен Его завету.

Сварупа вручил Рагхунатхе два отреза ткани по пятнадцать вершков длиной, деревянную подставку и кувшин для воды.

Он поклонялся камню как Сыну царя Враджи.

Память о Господнем даре всегда наполняла сердце Рагхунатхи надмирной любовью.

Омывая Божественный камень водой и поднося Ему листья Туласи, Рагхунатха испытывал счастье в тысячу крат большее, нежели то, что испытывал он при обряде шестнадцати подношений.

Однажды Сварупа Госвами позвал к себе Рагхунатху и сказал так:

― Отныне ты должен подносить Божеству ещё и сладости, например _кхаджу_ и _сандеш_, на сумму не менее восьми _кауди_. Если к этим сладостям добавить твою веру, это будет вкус небесного нектара.

С того дня Рагхунатха стал предлагать _говардхана- шиле_ сладости самого лучшего качества, которые доставлял ему Говинда.

Вскоре Рагхунатхе открылся Господень промысел. Он осознал, что, даровав ему камень, Махапрабху указал ему его пристанище у Говардхана, а даровав гирлянду, поместил его под сень лотосных стоп Шри Радхики.

Купаясь в волнах безбрежного блаженства, позабыв о здешнем мире, он служил Махапрабху словом, мыслью и делом.

Добродетелям Рагхунатхи нет числа. Мягкосердный с другими, с собой он был твёрд, как камень.

Двадцать два часа в сутки он творил молитву и предавался святому созерцанию, на еду и сон он тратил не более полутора часов в сутки.

О его подвиге усмирения плоти ходили легенды, хотя и прежде он не был подвержен страсти чревоугодия.

Одеждой ему служили ветхая набедренная повязка и небольшая лоскутная накидка. Такова была воля Махапрабху.

Ел он ровно столько, сколько нужно было, чтобы душа его не рассталась с телом, при этом всякий раз он укорял себя за излишества.

«Человек рождён для постижения надмирных истин ― своей души и Всеобщей Души. Если цель жизни в познании вечного, зачем растрачивать её на служение бренному телу?»

В Пурушоттама-Дхаме есть обычай: рис из _прасада_ Джаганнатхи, что в три дня не был раскуплен прихожанами, сваливают в кучу у Львиных ворот для бездомных коров.

Ещё через пару дней от риса исходит такой смрад, что даже коровы воротятся от него.

Рагхунатха взял себе в обыкновение подбирать комья заплесневелого риса и промывать их дома от плесени.

Сердцевину, ещё не тронутую плесенью, он употреблял себе в пищу, сдобрив изрядно солью.

Однажды, застав Рагхунатху за ужином, Сварупа напросился ему в сотрапезники.

― Чем это лакомишься ты перед сном? ― спросил он с ухмылкой. ― И всегда один, не делясь со своими товарищами.

Получив немалую долю Рагхунатховой трапезы, Сварупа молча удалился.

На следующий день по подсказке Говинды в хижину Рагхунатхи заявились Чайтанья со Сварупой.

― Чем ты здесь лакомишься? ― воскликнул Господь, завидя Рагхунатху. ― И почему не угощаешь твоего Приятеля? Дай Я распробую то, что прячешь ты от Меня!

Не дожидаясь ответа, Господь загрёб у Рагхунатхи пригоршню риса и с довольным видом принялся поглощать его.

Изумлённый Рагхунатха застыл от неожиданности. Когда Махапрабху снова запустил руку в замшелый рис, Сварупа одёрнул Его:

― Господи, это же несъедобно! ― и силой вырвал у Него ком риса.

― Сколько в жизни я перепробовал разного _прасада_, ― воскликнул Махапрабху, улыбаясь, ― но такого вкусного ещё не ел.

Кто знает тайный смысл Господних игр? Как бы там ни было, на сей раз Он выказал явное довольство отрешённостью Рагхунатхи.

В своей поэме под названием «_Гауранга-става-калпаврикша_» Рагхунатха Дас так живописует собственное спасение:

«С младых ногтей гореть мне было уготовано в пожаре праздности и роскоши растленья.

Но милосердный Властелин извлёк меня из мрака преисподней, поручив Своей родной душе ― Сварупе.

Он преподнёс ракушье ожерелье мне, что Его когда- то украшало, камень с Говардхана мне вручил, ценней которого нет ничего на свете.

Мой Гауранга поселился в сердце у меня, Своим безумьем заразив меня навеки».

Так заканчивается глава, повествующая о Рагхунатхе, что, отвергнув родной дом, ушёл в Нилачалу, где снискал убежище под сенью лотосных стоп Чайтаньи.

Припав к стопам Шри Рупы и Рагхунатхи с молитвой об их милости ко мне, я, Кришнадас, повествую сию «_Чайтанья-чаритамриту_».